Читаем Имам Шамиль полностью

— Я тоже первое время мучилась, тосковала, плакала, но постепенно привыкла, смирилась, а теперь даже не замечаю неудобств быта, — говорила она. — Может быть, это произошло потому, что я полюбила имама, любима им, и в этом нашла счастье.

— Но как же так, — с удивлением спрашивала Анна, — ведь у него, помимо вас, еще две жены — Загидат и Аминат?

— И с этим примирилась, хотя вначале было тяжело. Он бывает с каждой из нас, но с теми двумя он исполняет долг мужа, а меня одну любит, — отвечала Шуанат.

— А я ни за что не согласилась бы не только делить отношение мужа с другой женщиной, но даже подумать об этом. Мой муж целиком должен принадлежать мне или идти ко всем чертям! — воскликнула княгиня Анна.

Взаимоотношения со второй женой, надменной, неприветливой Загидат, которая выполняла в доме роль ключницы и экономки, никак не налаживались у пленниц. Загидат сторонилась грузинок. При встрече смотрела на них с явным пренебрежением и старалась делать назло им. Шуанат предупреждала ее, что расскажет мужу о грубом обращении ее с пленницами, но своевольная дочь устада была не из пугливых. Аминат, небольшого роста, круглолицая, со вздернутым носиком, приятная на вид, сдружилась быстро с княжной Ниной. Обе — веселые, жизнерадостные — объяснялись жестами, мимикой. Хаджияв хотел сделать Аминат посредницей, хотя и сам вынужден был сообщить об этом молодой жене имама тоже на пальцах, через оконное стекло.

В первые же дни пребывания пленниц, чтобы поглядеть на княгинь и познакомиться с ними, в дом имама из Караты приехала Каримат — жена Гази-Магомеда. Она тоже, так же как и Шуанат, быстро нашла с грузинками общий язык, тем более что говорила по-грузински.

Шамиль два раза в неделю, когда бывал дома, после обеда заставлял приводить к себе детей, обычно по четвергам и понедельникам. В эти дни тетушка Меседу готовила халву, покупались конфеты, фрукты для малышей. Имам садился на ковер, малышей сажал на колени, большеньких — рядом. Он ласкал детей, угощал сладостями, рассказывал сказки. Когда в доме появились дети пленниц, он приказал и их приводить к себе. Теперь и сыновей Чавчавадзе и Орбелиани он сажал на колени. Остальные бегали вокруг, пищали, радуясь и играя друг с другом. Только дочь Загиды маленькая Наджават садилась, прижавшись к боку отца, с надутыми губками, не желая ни с кем играть. Это была четвертая, самая младшая дочь Шамиля. Отец очень любил ее и мучительно переживал уродство ножек Наджават. Обе стопы ее были от роду искривлены вовнутрь. До появления грузинских малышей Шамиль усаживал ее на одно колено, а дочь Шуанат — Софият — на второе. Теперь их места заняли маленькие мальчики, которые, видя, как льнут к отцу остальные, ни за что не хотели сойти с колен Шамиля. Наджават, ревнуя отца к чужим, начинала плакать. Шамиль успокаивал ее, говоря:

— Ты ведь уже большая, ходишь ножками, а этот мальчик еще не ходит, его надо держать на руках, у меня две руки — нет третьей, чтобы взять тебя.

— А ты их не бери, у них есть мамы и няни, пусть они носят, — возражала Наджават и, прильнув к уху отца, шептала: — У меня ведь ноги испорчены.

— Но у них нет папы, у тебя папа здесь. Они тоже хотят иметь папу. Если я их не возьму, не приласкаю, буду ласкать вас, этим детям будет обидно, они тоже будут плакать. — И в свою очередь склонившись к уху меньшей дочери, шептал: — Не плачь, когда они все наиграются и разойдутся, тогда ты придешь ко мне, я тебя долго буду держать на руках.

Девочка успокаивалась и включалась в игры с остальными.

Однажды Шамиль позвал к себе Шуанат и спросил ее:

— Скажи, грузинские княгини не жалуются, их не обижают, не притесняют?

Шуанат знала, что Загидат дерзка с княгинями, неласкова с их детьми, но не говорила об этом Шамилю, зная, что тот терпеть не мог доносы и нашептывания.

— Не знаю, ты должен лучше знать характер каждой своей жены, — ответила Шуанат.

В это время одна из грузинских нянь стала звать детей есть. Было обеденное время. Шамиль быстро поднялся, вышел в коридор. Туда повар внес два медных казана с супом. Загидат села на корточки возле котлов и большим половником принялась разливать суп. Прислуга, держа на руках медный поднос, спрашивала:

— Это кому?

— Это им, — распорядительным тоном ответила Загидат. Она не видела, что Шамиль наблюдает за ее действиями.

Когда служанка хотела унести поднос, Шамиль остановил ее. Лицо его сделалось каменным. С ним происходило так всегда, когда он гневался.

— Загидат, кто дал распоряжение повару готовить пищу пленным в отдельном котле? — спросил он.

— Я, — спокойно ответила жена.

— Так вот, сейчас же вылей эту похлебку обратно в тот котел, откуда налила, и съешь сама, а тем женщинам и детям нальешь из того котла, откуда будешь наливать мне. С завтрашнего дня раздачей пищи будет заниматься Меседу. Тетя, позови повара, — обратившись к Меседу, сказал Шамиль.

Взволнованный повар предстал перед имамом.

— Хамид, какое количество продуктов получаешь ты для приготовления пищи пленницам, что живут в женской половине?

— На каждую голову наполовину меньше, чем своим.

— По чьему распоряжению?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии