Имам Шамиль

Ичкерийский наиб стал готовить своих мюридов. Как-то, вернувшись поздно ночью с объезда аулов, он лег, не раздеваясь, в кунацкой, подстелив под себя бурку. Крепкий сон мгновенно сморил усталого наиба. Цонтери погрузился в тишину полуночи. Только лай собак да крики филина доносились из лесу. Никто в доме Шугаиба не услышал вражеских шагов. Не услышал и наиб, как к нему крадется смерть. Когда сильная рука недруга, пронзив сердце, пригвоздила его к глиняному полу, он вздрогнул всем телом и не успел издать крика. Перед широко раскрытыми глазами была молчаливая тьма. Удар был нанесен расчетливо, без промаха. Мрак перед взором, мрак в душе. Спокойно, медленно погружался наиб в вечный покой. Только в глубине угасающего сознания ясной звездочкой горел образ любимой. О ней думал Шугаиб в последнюю минуту…

Слух об убийстве Шугаиба потряс имама. Тотчас отправил он двести андийских мюридов в Цонтери, чтобы арестовать убийц и подстрекателей. Жители аула вооружились и встретили мюридов выстрелами. Тогда сотский отправил к имаму гонца, чтобы доложить о поведении цонтерийцев. Шамиль спешно послал на помощь андийцам пятьсот муртазагетов и, собрав еще пять сотен, отправился в Цонтери сам.

Начались переговоры между жителями селения и представителями имама. На другой день цонтерийцы, видя, что к селению движутся отряд за отрядом, согласились сдаться.

Войдя в селение, муртазагеты потребовали немедленно выдать убийц Шугаиба. Абу, выступив вперед, сказал:

— Они ушли из аула, но если бы даже были здесь, ни один из нас не посмел бы назвать их имена.

— Тогда мы сами найдем их! — крикнул один из муртазагетов и кинулся к воротам дома Абу.

Хозяин выхватил кинжал, чтобы зарезать смельчака, но промахнулся. Ударом шашки муртазагет разрубил Абу плечо. Цонтерийцы, оголив оружие, бросились на мюридов и муртазагетов.

Женщины, дети, старики защищались вилами и лопатами. Но всадники косили их шашками и кинжалами. Пока подошел имам, жители Цонтери были истреблены до единого. Сакли пылали, объятые огнем. Часть мюридов поскакала за теми, кто пытался спастись бегством и укрыться в ближайших хуторах.

Шамиль вернулся в Дарго в подавленном состоянии. Жену Шугаиба и малолетних детей он привез с собой и поселил в своем доме. Всю ночь молился он в мечети, не смыкая глаз.

Наутро Веденский наиб Адиль сообщил имаму, что Султанат покончила с собой, бросившись в пропасть.

Наибом Ичкерии Шамиль назначил ученого Умалата.

Глава пятая

Несмотря на значительное увеличение сил империи на Кавказе в 1843–1844 годах, военные действия царских войск не имели успеха. Нейдгард был отозван. Кавказская армия ждала нового командующего на арены грядущих битв. Многие думали, что военный министр Чернышев, не раз побывавший на Кавказе, возьмет командование на себя непосредственно. Никто не предполагал, что 63-летний граф Воронцов Михаил Семенович — генерал-губернатор Новороссии, наместник Бессарабии, будет назначен главнокомандующим и наместником Кавказа.

Многие знали о неладах Воронцова с монархом из-за того, что граф имел привычку высказывать царю свои мнения в лицо и открыто возражать ему. В Одессе все считали, что к генерал-губернатору приставлены шпионы в лице адъютанта, служащих, прислуги, которые обо всем, что связано с графом, доносят в Петербург, в Зимний дворец. И все-таки император Николай I предпочел Воронцова — участника войн с наполеоновской Францией, Турцией, блестяще образованного и смелого полководца.

К великому удивлению высших кругов Петербурга, Воронцову было вверено управление всем югом России — от Буковины на западе до Каспия на востоке, от Кавказских гор до турецких и персидских границ.

Николай I в личной беседе с новым главнокомандующим Кавказской армией поставил задачу: «Покончить с Шамилем одним ударом по центру имамата — Дарго Анди. Срок исполнения 44–45-е годы».

Дав согласие, генерал-фельдмаршал Воронцов потребовал освобождения его от всех посторонних влияний, начиная от штабных офицеров, государственных военных ведомств до военного министра империи, заявив:

— Их директивы, приказы, распоряжения из центра не могут способствовать успеху на периферии, где приходится действовать применительно к местности и меняющейся обстановке.

— Директивы вы будете получать только от меня, — ответил царь.

В начале марта Воронцов выехал на Кавказ. Вслед за главнокомандующим из России была двинута сорокатысячная армия. Прибыв в конце марта в Тифлис, новый главнокомандующий стал усиленно готовиться к осуществлению плана, намеченного им вместе с императором.

Для ознакомления с планами дальнейших действий в Тифлис были вызваны на военный совет высшие чины линий. Главнокомандующий не сомневался в том, что надежной опорой в деле ему могут служить ветераны Кавказской войны, такие, как генералы Пассек, Аргутинский, Граббе, Клюки фон Клюгенау, Фрейтаг, Фок, Нестеров, Викторов, Кудашев, Шварц, Модер, Лидере, Бебутов, полковники Барятинский, Ковалевский, Аминов, Бенкендорф, Аль-бранд, Марков, и другие.