Им равных нет

– Смысла нет воевать. Россия все равно нас раздавит. Лучше русский над тобой, чем свой, вайнах. Русского обманешь – хорошо живешь. Свой же из тебя весь сок высосет!

– Во, а вам все Империя не нравится, – подал голос Ник. – Ладно, отбой, хлопцы. Завтра тяжелый день…

На рассвете группа ушла дальше.

А через час произошла сшибка. До границы было рукой подать. И две разведгруппы столкнулись в зеленке на склоне холма чуть ли не лбами.

Такое бывает. Сходятся в пространстве и времени безжалостные, опытные хищники. И тут уже все зависит от того, кто соображает быстрее, у кого когти острее. И кто на своей земле…

Цыган шел первый по тропе, стараясь ступать бесшумно. Он это умел делать лучше всех. И ушки на макушке. Он-то и услышал приближение противника, вовремя подал сигнал – врассыпную. В миг спецы рассредоточились по позициям.

Все решили мгновения. На несколько секунд раньше Цыган услышал врагов. И получил право жить.

Группа противника состояла из четырех человек. Трое, здоровенные, сытые, в ладно подогнанном натовском чистеньком камуфляже, вооруженные до зубов, двигались, мягко ступая по траве, даже ветки под их ботинками не трещали. Четвертый, парень лет двадцати с жиденькой бороденкой, не мог похвастаться ни хорошим камуфляжем (одет в задрипанную солдатскую зеленку), ни вооружением (на плече старый «АК» и тесак за поясом) – скорее всего, проводник, обычный селянин, главная заслуга которого в хорошем знании местности.

На счастье десантников, противник не ощутил их присутствия и двигался вперед спокойно, без опаски. Ник подождал, пока враг возникнет в поле зрения в полном составе. Когда боевики открылись для поражения, Ник нажал на кнопку рации. В шарике наушника послышалось пиликанье рации – это означало начало боевого контакта. Жми на курок, спецназовец! Стреляй! Вали гадов! Не мешкай!!!

Первый идущий угомонился с дыркой во лбу. Бесшумное оружие работало хлопками. Второй успел вздернуть автомат, но тут же последовал вслед за первым. Третий прыжком ринулся к кустам, откуда вполне мог скатиться в овраг и уйти от преследований. Но его коротко прочертили автоматной очередью.

Проводник вздернул руки вверх, крикнув отчаянно:

– Не убивай!!!

Тем самым продлил себе жизнь. Есть язык!!!

Десантники внимательно разглядели убитых врагов. Да, красавцы. Здоровяк европейской внешности, в натовском камуфляже, с американским автоматом, использующимся частями специальных операций НАТО, с серьезной разгрузкой. Ничего лишнего, экипировка предельно рациональная и профессиональная. И двое смуглых горцев, тоже оснащены по первому разряду, поджары, весьма напоминают опытных профессиональных бойцов. Это не неотесанные селяне, а настоящие спецы. Отвоевались, сволочи.

– Кто такие? – тряхнул языка Ник.

Горец скулил как побитая собака.

– Отвечай, иначе ухо отрежу…

– Мы с гостем… Шли…

– Куда?

– В Ичкерию! Нас там должны были ждать!

– Откуда?

– С Аджанского ущелья.

– Что за гость?

– Американ…. Шакал неверный… Не хотел я с ним идти. Абубакаров заставил… Простите…

– Почему такой маленькой группой выдвигались?

– Так безопаснее. Русский бомбить не будет.

– А с чего решили, что русский будет бомбить?

– Президент русский, шакал неверный, говорят, воевать собрался. Скоро начнет. Так в Москве он всему телевизору сказал.

Известие было интересное.

При дальнейшем допросе выяснилось, что группа вышла из лагеря Абубакарова – как раз оттуда, куда стремились десантники. И проводник провел в этом лагере три месяца, с редкими вылазками. Когда начался мятеж, он с его соратниками ходили давить заставу внутренних войск, отрезали головы троим сержантам, которые сдались сдуру в плен.

– Сам голову резал?

– Нет! Я не резал!!! – затараторил испуганно проводник, но что-то в его тоне подсказывало, что он лжет.

Ник внимательно осмотрел тесак, который извлек из-за пояса горца. Рядом с рукояткой остались пятна, похожие на ржавые – явно от крови. Интересно, такие простодушные и наивные селяне порой бывают гораздо более жестокими, чем профессиональные террористы.

– Абдуллу Меджиева видел? – спросил Ник, выбросив тесак в кусты.

– Видел, – угодливо закивал пленный.

– Он сейчас там?

– Нет. Две недели не был.

– Когда будет?

– Он один это знает. Ни перед кем отчет не держит. Он главный… Люди говорят – он в Саудовской Аравии. Деньги ищет.

– Себе?

– Зачем себе? На освобождение Ичкерии от шакалов неверных!!!

– Освободители херовы, – Ник кивнул выразительно Фаусту и отошел от пленного.

Все, язык больше не нужен. В отвалы породы, в жертвы войны… Война есть война…

– Ну вот, янки уже на нашей территории, – когда все было кончено, поморщился Ник. Ткнул брезгливо носком ботинка труп американца, которого занесла судьба на другой край света, в красивый и жестокий горный край, из родной Алабамы или Монтаны. Интересно, что у него таилось в голове – верил ли, что идет распространять общечеловеческие ценности? Или с холодным расчетом профессионала просто убивал людей за деньги, притом – немалые: американцы никогда не скупятся, оплачивая своим бойцам участие в боевых операциях. Теперь это неважно…

– Оккупация началась, – кивнул Бизон.