Им равных нет

– Так точно, – кивнул Акула. – Пещерные люди. Жили собирательством и охотой. Вышли, поохотились на большой БТР. Собрали деньги и продукты с крестьян. И опять сюда, к костру. Вон, даже наскальная живопись есть!

Фонарь высветил из темноты арабские каракули, написанные синим и красным маркерами на гладкой стене.

Моджахеды при ведении боевых действий всегда активно пользовались пещерами для складов оружия, провизии и снаряжения, а также для надежных убежищ. Они были уверены, что никто их здесь не найдет, никто никогда их оттуда не выкурит. Несколько раз эта самоуверенность их подводила. Притом фатально. В одной из таких пещер в первую войну засела банда из полутора сотен штыков. На их несчастье, у московских спелеологов был подробный план пещеры, которую они исследовали досконально. Тогда Ник получил боевой приказ на уничтожение банды, а в нагрузку – очкастого спелеолога, по виду человека совершенно бесполезного. Но именно благодаря ему десантники пробрались в нужные места и очень удачно завалили взрывами все проходы и выходы. Так что в пещерах тех сегодня неорганизованными толпами бродят духи погребенных заживо боевиков. Вот только к самому Нику во сне по ночам они не приходят. Он не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что стер с лица земли этих выродков. Ему с ними на одной земле все равно тесно.

– И чей это такой уютный гостеприимный закуток? – спросил Цыган у Султана, уплетавшего сухпаек.

– Али Ильясова, – с набитым ртом промычал Султан.

– Это которого в прошлом году накрыли в Гудермесе?

– Он…

– Хорошо его знал?

– Ну да, – Султан вытер рукавом рот. – Я мало-мало в его группе был.

– Со многими ты работал. И с Бадри. И с Али. Значит, ты бандит с трудовым стажем…

– А, – махнул рукой Султан. – Ишаки они все. Я больше этим не занимаюсь.

– Рассказать не хочешь в подробностях о его банде? – полюбопытствовал Цыган.

– Я дяде все рассказал. Значит, ваши все знают, – объявил Султан, показывая, что в курсе самых потаенных дел своего дяди Ахмеда. Обалдеть – Кавказ дело тонкое.

– Но мы-то не знаем, Султанчик, – Цыган зевнул сладко. – Время у нас есть. Расскажи страшную сказочку на сон грядущий.

– Я рад, что Али убили. Я не хотел с ними больше. Они дураки…

– То есть написал заявление об уходе.

– Э, – Султан принялся вскрывать очередную банку с паштетом. – Кто из банды отпустит? Туда вход бесплатный. А выхода нет. Уйдешь – предателем станешь, и тебя накажут…

– По всей строгости революционного джихада.

– Да… Али – человек Бадри Абубакарова. В отряде у него в Грузии был, как бы беженец. Это Бадри его в Ичкерию послал, в лесах лазить и свой партизанский отряд создать. Схрон передал с оружием. Деньги дал, если в схроне чего нет – там, винтовки снайперской, чтобы прикупил. И еще три тысячи долларов в месяц на группу выделял. Но Али, он же ученик Абубакарова, деньги платить никому не хотел. Мне вообще почти не платил. Я ему – дай деньги. А он мне – как тебе не совестно, мы боремся за Свободную Ичкерию. И людей себе в банду нашел, все сумасшедшие, клянусь, да! Им даже деньги не надо было платить, только дай пострелять или что-нибудь взорвать погромче.

– И много вы навоевали? – спросил Цыган.

– Больше показывали, что воюют. Фугас поставят. В лес залягут – холод, жара, им все равно. И лежат в холоде, дураки, по трое суток. Все себе отморозят. Один ишак потом с воспалением легких слег, чуть не умер. Ждут военную колонну. Дождутся. Фугас взорвут. «Урал» с дороги съедет, загорится. А они еще по колонне из гранатометов и автоматов постреляют. Поорут: «Аллах акбар! Неверных к шайтану!» И бегут в лес. Один раз троих военных убили. Другой раз военные по ним в ответ из зенитки дали, и двоих в ошметки разнесло, да…

– А ты что, полевым муллой был и на дела Аллах не позволял ходить? – хмыкнул Цыган.

– Я кто был? Никто! Так, записку принес к Абубакарову в Грузию, унес. Людей провел с вещами, – затянул Султан свою привычную песню. – А воевать Али мне не доверял.

– За что такая байская немилость?

– Было дело… Один раз взяли меня с собой. Военные заранее нашу засаду обнаружили и стрелять начали. Ну…

– Не томи, Султанчик, – произнес Цыган. – Сбежал?

– А чего мне, умирать там! Тогда Али ранили и еще одного. Они меня били. Говорили, что я их отход огнем прикрыть должен был. Я же не дурак, жизнь класть, чтобы их отход прикрывать… Али ненавижу.

– Султан, – подал голос Акула. – Помню я, как Али убили. Наводка на него хорошая у АФБ была… Чую, твоя работа.

Парень покраснел как рак и даже отложил наконец вскрытую банку с паштетом.

– Через Ахмеда сдал его – и все дела, – кивнул Акула, с насмешкой глядя на проводника. – Да ладно. Не тушуйся. Благое дело сделал…

Султан поглядел на него испуганно. Теперь власть этих людей над ним еще больше укрепилась. Слишком много они о нем знали.

– Когда Али меня бил, говорили, что я трус, – угрюмо произнес горец. – А я не трус. Я воевать не хочу с Россией.

– Чего так? – спросил Акула. – Патриот России?