Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…

– Вадим приехал в галерею поздно вечером под видом человека, обслуживающего кофейные автоматы. Аппарат обслуживает одна из ваших компаний, и Вадим прекрасно знает, как заправлять такие машины. В самый нижний пластиковый стаканчик в упаковке он засыпал снотворное, а автомат налил в него кофе для охранника. Тот ничего не заметил. Заправив автомат, Вадим ушел, но потом вернулся. К тому времени охранник крепко спал, он даже не видел, как на работу вернулась Инна Олеговна. Отключив систему видеонаблюдения и сигнализацию, Вадим спокойно заменил картину Дали на подделку.

– Но для этого нужно было быть уверенным, что именно охранник выпьет кофе, – возразил Ярцев. – Боюсь, ваша гипотеза трещит по швам!

– Вы прекрасно знали, что в галерее задерживаются только Инна и Артур. У Инны в кабинете стоит кофеварка, а Артур не слишком жалует ваш бизнес. Зато охрана охотно пьет ваш кофе.

– А как же кодовый замок? – спросила Инна.

– Вадим нанес на него дактилоскопический порошок, определив так цифры, которые обычно нажимали. Ведь только на этих кнопках остались отпечатки пальцев. Вадим привык помнить все важные даты, имеющие значение не только для господина Ярцева, но и для всего его окружения. Учитывая вашу… гм… увлеченность Соболевым, вычислить порядок цифр не составило особого труда.

– А как же остальные подозреваемые? – спросил Ватсон.

– Охранник не мог знать о существовании копии картины Дали. К тому же, что бы он стал делать с подлинником? Картину мало просто украсть, ее нужно еще и как-то продать. Инна в тот день просто фотографировала картины Соболева в хранилище. В ее телефоне есть дата и время, когда был сделан каждый из снимков. Инне было тяжело расставаться с полотнами, и она хотела оставить себе на память хотя бы фотографии. Что касается Артура, то его цель была несколько более приземленной. Все его картины были написаны почти три года назад. После этого он больше ничего не написал. Артур искал неизвестную картину, которую спрятал Виктор. Чтобы выдать ее за свою, полагаю. Романов, как и все остальные, был уверен, что ее местонахождение зашифровано в картинах Соболева.

В коридоре послышался шум, пискнула горничная, и в гостиную вошли полицейские. Среди них Шерлок и Ватсон заметили Волкова.

– Здоров! – гаркнул Игорь.

Вадим напрягся, сделал шаг назад, встав ближе к Сергею Эдуардовичу, стараясь уследить сразу за всеми присутствующими. Ярцев продолжал сидеть в кресле, старательно изображая невозмутимость.

Волков склонился к уху Шерлока:

– Надеюсь, вы знаете, где искать украденную картину?

– Ну, это как раз совсем несложно, – пожал плечами Холмс. – Картина наверняка в доме, скорее всего, в отдельной комнате, в которую запрещено заходить прислуге. Уверен, горничная нам ее покажет. Я прав?

Холмс перевел взгляд на дрожавшую у стены девушку, казавшуюся карикатурно-игрушечной на фоне здоровенных мужчин в форме. Горничная быстро закивала и бросилась вверх по лестнице. Запертая дверь на втором этаже нашлась очень быстро. Ключ от нее был обнаружен во внутреннем кармане пиджака Ярцева.

– Не имеете права! Это частная собственность! – заорал Ярцев, кинувшись вперед, но конвой быстро показал Сергею Эдуардовичу его место. Вадим попытался вмешаться, но его мгновенно скрутили и уткнули лицом в пол. Холмс, Ватсон и Волков зашли в комнату. Вслед за ними поспешила и Инна. На стенах висели самые дорогие картины из коллекции Ярцева.

– Это же… – удивленно проговорила Инна, указывая на одну из картин, – «Изобретение монстров» Сальвадора Дали! Это… копия?

– Не думаю, – сказал Шерлок. – Ярцев не тот человек, который стал бы довольствоваться копией.

– Но… она должна находиться в Чикагском институте искусств… – пролепетала Инна.

– А вот и украденный «Жираф в огне»! – сказал Ватсон, кивая на стену, где висела исполненная по дереву картина.

– Тут еще какие-то жирафы, – окликнул Волков, рассматривая аккуратно уложенные под стекло рисунок и гравюру. – Похоже, Ярцев на них совсем помешался!

– Пустите! Не трогайте там ничего! Выметайтесь! – раздавались снаружи вопли бьющегося в истерике коллекционера.

– Это рисунок, купленный в Нью-Йорке в две тысяча восьмом году, – сообщил Ватсон, – а это…

– Гравюра Дали «Пылающий жираф» шестьдесят шестого года, украденная в две тысяча девятнадцатом из галереи Dennis Rae Fine Art в Сан-Франциско, – подытожил Холмс.

– Так странно… – задумчиво проговорила Инна. – Виктор тоже всегда был очарован «Пылающим жирафом» Дали. Его удивляло, что в картине «Изобретение монстров» все имеет двойственную природу, кроме жирафа. Купающиеся в озере женщины издали похожи на лошадей. Образ женщины и лошади соединен в бюсте, на который смотрит ангел с кошачьим лицом. Непропорциональное лицо на переднем плане на самом деле две повернутые друг к другу головы. То же самое сделано с лицами Дали и Галы. И только жираф – просто жираф. Виктор считал, что мы чего-то здесь не видим или видим лишь то, что наш разум опознает первым. И пылающий жираф, возможно, вовсе не жираф…