Иллюзия выбора. Шаг

Все-таки женщины странные создания. Еще минуту назад я думала, как бы ему намекнуть на раздельное времяпрепровождение, и вот когда он сам повел себя как джентльмен, я разозлилась. А самое ужасное, что я не знала, как попросить его вернуться в кровать. Мне элементарно было страшно. Страшно, каково его отношение к правде, которого он так и не высказал. Страшно, что он подумает, будто я пришла к нему только потому, что завтра суд, много из-за чего страшно… Не придумав ничего лучшего, я подхватила свою подушку и направилась к нему. Эльф с недоверием и изумлением смотрел, как я укладываюсь рядом, наконец он не выдержал.

– И что ты делаешь?

– Ложусь спать, – последовал незамедлительный ответ.

– Здесь?

– Да.

– А почему не на кровати?

– Потому что не хочу спать одна, – пробормотала я. Вот тупой! Ну что я ему должна была ответить, а?

Дан несколько секунд вглядывался мне в лицо, а потом вздохнул и встал.

– Пойдем, – и протянул мне руку.

Мы улеглись вплотную друг к другу, но не соприкасались. Постель оказалась холодной, или это меня начало знобить от мыслей, которые лезли в голову. Через какое-то время Дан резко повернулся и прижал меня к себе, обнял и обдал макушку дыханием.

– Спи, – приказал он, и сон, словно ждал команды, тут же навалился, чтобы уйти уже утром.

– Все прибыли, – это были первые слова, которые произнес утром Дан. Еще толком не проснувшись, я пыталась осознать их смысл, но до сонного мозга доходило с трудом. Да и вообще, шевелиться было неохота – тепло, уютно, любимый мужчина рядом и нежно обнимает…

– Откуда знаешь?

– Слышал.

– И что? Значит, сегодня все будет? Или дадут гостям отдохнуть?

– Сегодня. Никто не хочет затягивать процесс.

– Понятно… Нам надо вставать?

– Нет. Сегодня нам нельзя выходить из комнаты. Еду тоже будут приносить сюда, так что до вечера нас не побеспокоят.

– До вечера?

– Суд начнется на закате, в полночь должен быть вынесен приговор. Это закон. Решение должно идти от сердца, а это возможно только во время первых проявлений эмоций. Когда включается разум, о честности и справедливости можно забыть…

– Как у вас все сложно, – вздохнула я, сильнее прижимаясь к телу эльфа. Такое простое счастье, и ничего больше не надо.

– А как у вас? Расскажи.

– Ты действительно хочешь знать? – Я удивленно заглянула в его темные глаза.

– Да.

Такой простой ответ. И я начала рассказывать. О себе, о своем мире, истории, сказках и легендах, политике, обрядах… Дан не прерывал, только иногда задавал вопросы. Мы никогда с ним столько не разговаривали, тем более так… по-дружески. И это было здорово. Нам принесли завтрак, но и это не прервало беседы. Потом был обед, после которого Дан снова утянул меня в постель, сказав, что лучше сейчас поспать.

День пролетел незаметно, я с ужасом смотрела на заходящее солнце. Еще час, и все. Почему-то в душе появилась стойкая уверенность, что сегодня в моей жизни решится что-то важное, и это не банальный выбор – жить или умереть. Что-то гораздо более серьезное…

Ужин прошел в молчании, и дело было не в том, что мы за день исчерпали все темы для разговора. Молчание было не тяжелым, давящим, а, скорее, грустным. Мы надели принесенные серые тоги – ритуальную одежду для суда. Босые, волосы распущены… довольно странная картина.

Дан сел перед камином и уставился в огонь. Похоже, за нами должны были прийти с минуты на минуту. Подошла, села рядом. Он даже не пошевелился, не взглянул в мою сторону. Только слышался треск огня в камине…

Стража появилась бесшумно. Только не было никого, и раз, стоят четверо эссиров, вежливо давая понять, что пора на выход. Дан легко поднялся, подал мне руку.

Я брела за ним следом, не поднимая головы. Сейчас меня мало интересовал декор дворца. Слышала только легкие шаги идущего впереди и держащего меня за руку эльфа…

Зал суда… Более величественного и прекрасного места я еще ни разу не видела. Казалось, мы находимся в кратере вулкана или в чаше цветка. Пол, переходящий в стены, а затем в куполообразный потолок, был полностью выплавлен из темного стекла. Чем-то это место напоминало Колизей. Внизу арена, испещренная символами и пентаграммами, а выше располагались ложи. Тридцать три колонны разных цветов, украшенные драгоценными камнями и рисунками, обозначавшими тридцать три стихии, послушные эссирам, стояли по кругу. Закрытая темным стеклом, как тонировкой, полностью непрозрачная ложа судий. И в противовес ей прозрачные кабинки для всех подсудимых внизу. Стеклянные камеры с двумя входными дверями: одна в коридор, другая на арену. Нас с Даном тут же разделили. Более того, как только я вошла в эту кабину-камеру, я даже чувствовать его перестала, и это было пугающе-страшно.

Обвела взглядом трибуны. Здесь были все, с кем мы вчера ужинали, те, кого я в свое время видела на балу в честь моего наследования, и еще ряд знакомых и незнакомых лиц. Даже Алекориэля заметила.