Иллюзия. Цена – жизнь

Но даже этим соглашением, в котором не было сказано ни слова об агрессии Грузии против Абхазии, Шеварднадзе оказался недоволен. Недовольство прорвалось чуть позже, 25 сентября, в его выступлении с трибуны ООН. В частности, после всего того что его уголовный сброд натворил в Абхазии, у него повернулся язык назвать абхазов «…пигмеями, поднявшими мятеж против человечности».

Тем временем события в Абхазии, где позиции народного ополчения становились все более прочными, и в самой Москве развивались для Грузии неблагоприятным образом. Оппозиционный Ельцину Верховный совет Российской Федерации 25 сентября принял Постановление «О положении на Северном Кавказе в связи с событиями в Абхазии».

В нем парламентарии, в отличие от президента России, потребовали безоговорочного вывода грузинских войск с территории Абхазии и восстановления законных органов власти. Масла в огонь подлил визит в Москву лидера абхазов Ардзинбы.

Шеварднадзе не мешкая прямо из Нью-Йорка после выступления в ООН вылетел в Москву. 28 сентября на встрече с Ельциным он высказал свое возмущение по этому поводу и в порыве гнева проговорился: «Мне непонятны вот эти контакты господина Ардзинбы. Он ведь прекрасно понимает, что в Москве вопросы Абхазии и Грузии не решаются». («Свободная Грузия» от 12.09.1992. — Авт.)

В Москве наконец-то поняли, что Белый Лис обещаниями о скором вступлении в СНГ пытается пожинать плоды войны российскими руками, а сам уже посматривает на сторону. И тогда окружение Ельцина активизировало свою игру на абхазском поле. В Гудауту, где разместились парламент и правительство Республики Абхазия, зачастили российские генералы Г. Кондратьев, А. Сигуткин. И не с пустыми руками — абхазское ополчение получило переносные зенитные комплексы. После чего господству грузинской авиации в воздухе пришел конец. Спустя неделю абхазские ополченцы при поддержке добровольцев выбили войска Грузии из Гагры, Леселидзе и 6 октября вышли к российской границе на реке Псоу.

В тот же день на митинге в Тбилиси Шеварднадзе обрушился на руководство России с обвинениями. Он заявлял: «Мы должны были встретиться 13 октября и встретились бы, но, не спросив у меня согласия, господин Ельцин заявил, что мы встретимся в Абхазии. Очень хорошо, но, быть может, у меня иное мнение? Кончилось то время, которому и я послужил, но сегодня наша страна стала независимой. Возможно, пора уж вам избавиться от прежних шовинистических, черносотенных идей и теорий». («Свободная Грузия» от 07.11.1992. — Авт.)

Столь вызывающее заявление Шеварднадзе мог себе позволить не только в силу того, что не получил ожидаемой поддержки со стороны российского руководства в подавлении «абхазских сепаратистов», а и потому, что сама Россия все глубже погружалась в трясину гражданской войны. В октябре вспыхнул острейший осетино-ингушский конфликт, повлекший многочисленные человеческие жертвы. В Чечне режим совершенно «отвязавшегося» генерала Дудаева превратился в рассадник терроризма и пристанище для иностранных наемников. Драматичный ход событий в этом регионе уже угрожал целостности самой России, и потому Шеварднадзе, а также подконтрольный ему Госсовет, обратили свои взоры на Запад, в сторону замаячившего на горизонте очередного претендента на роль «смотрящего» в кавказском доме — США и НАТО.

Теперь грузинские эмиссары дневали и ночевали в высоких вашингтонских и брюссельских кабинетах. И, казалось, добились своего. В мае 1993 года в Тбилиси прибыл высокопоставленный сотрудник ЦРУ Ф. Вудраффт. В его задачу входило обеспечение личной безопасности Шеварднадзе. Но это была официальная сторона миссии Вудраффта, а фактически он выступал координатором работы спецслужб стран НАТО и одновременно осуществлял контроль за характером контактов верхушки Госсовета Грузии. В ЦРУ не питали иллюзий в отношении Китовани, Иоселиани и их ближайшего окружения. Война для них служила лишь средством обогащения. Если несколько лет назад в советской Грузии они грабили и выбивали из подпольных миллионеров взносы в воровской общак, то теперь делалось это от имени государства.

Об этом говорит следующий курьезный случай. В феврале 1994 года при обсуждении в штаб-квартире ООН вопроса о финансировании миротворческой операции России в зоне грузино-абхазского конфликта руководитель грузинской делегации Иоселиани в беседе с представителем абхазской делегации, с которым был знаком до войны, предложил: «Слушай, американцы дают русским на проведение этой операции триста миллионов. Давай сами решим проблему, зачем нам русские. Двести мы возьмем, сто вы и разойдемся мирно». (С. Лакоба. Абхазия — де-факто или Грузия — де-юре. Саппоро, 2001.)