Иллюзия смерти

А в реальности вот уже тридцать лет он просыпался в этой капсуле и через час его переводили спать в другую капсулу за соседней дверью, чтобы он выполнил задание в головах беллетристов. Потом его вновь помещали сюда до следующего раза, и так далее. Такова была жизнь Джона Доу с того момента, как он принял решение уйти от реальности и питать собой вымысел.

К несчастью для него, счастливым людям не позволялось жить. Это было бы нерентабельно. Когда с них уже нечего было взять или же они сами отказывались работать, их устраняли.

У Мессина всегда возникало странное чувство, когда приходилось отключать индивидуумов, за которыми он долгое время приглядывал – и пока они лежали в капсулах, где дожидались задания, и когда их перемещали в другие, откуда они отправлялись в сознание писателей. Но такова его работа. Он отключил подачу кислорода в капсулу, и Джон Доу умер через несколько минут.

С тех пор как поверхность Земли сделалась пустынна, миллионы людей жили под землей, в гигантских цилиндрах, встроенных в скалу и соединенных между собой информационной сетью. Для развлечений им оставался только виртуальный мир, и книги были единственным, что еще связывало их с реальностью прежнего мира. Книги рассказывали истории, напоминая людям, что у моря был запах и что раньше можно было дышать свежим воздухом.

И очень важно, чтобы люди вроде Джона Доу продолжали подпитывать воображение писателей, иначе говоря, людей, способных с точностью описать прежний мир. Без них больше не было бы книг. Больше не было бы прошлого.

Закончив свою работу, Мессин поднялся на сто двадцать второй этаж тридцать четвертого цилиндра, в зону номер семь. Его квартира представляла собой простой куб пять на пять метров и снабжалась энергией от трупов, которые сжигались ниже, намного ниже, в специальных печах. Он залил водой картофельный порошок и порошок из конвейерного цыпленка, потом устроился в гостиной со старой книгой Оливье Сакса – тот, по последним сведениям, не слишком хорошо себя чувствовал в цилиндре номер один, где размещались писатели и другие важные люди, от которых постоянно ждали, что они будут производить все больше и больше вымысла.

Он в который раз погрузился в самое первое приключение Улисса Корню, «В ожидании Пенелопы», самое его любимое.

Ему будет не хватать Джона Доу.

И это самая что ни на есть реальность.

Габриэль

В этом году лососей поднялось мало, слишком мало.

Мы с Габриэль не могли понять, в чем дело. Обычно рыбины миллионами собираются в бухте, прежде чем подняться в верховья, против мощного течения, ради производства потомства. Мы искали их, вглядывались в горизонт – в надежде заметить, как их серебристая чешуя трепещет на поверхности воды, но их не было. Мы молча смотрели друг на друга и, как мне кажется, оба думали об одном и том же: надвигается что-то ужасное.

В отличие от рыб гризли оказались на месте, причем в большом количестве. Мы насчитали шестьдесят четыре взрослых медведя и девять медвежат, это на три особи меньше, чем в прошлом году. Они спустились с гор, с сумрачных лесистых склонов, прошли сотню километров, и все ради грандиозного пиршества, которое должно продлиться четыре недели. В это время года медведи обязательно должны удвоить свой вес, если хотят пережить семь месяцев зимней спячки. Поглощать жир, кожу и мозги как минимум восьми крупных лососей в день – для них абсолютная необходимость. Наесться во что бы то ни стало.

Прямо перед нами расхаживают матери со своими малышами и два старых пройдохи с ловкими лапами, вроде Джоша или Рейнольда, которые бродят по южным просторам Аляски почти столько же времени, сколько мы сами.

А еще есть Банн.

Банн – самый крупный гризли, какого мы только видели. Бесспорный владыка этих мест. Он весит полных пятьсот килограммов. Вся морда у него в шрамах, правое ухо разодрано пополам – след свирепого укуса противника, которого он в конце концов сразил. Когда он становится на задние лапы, то способен ободрать кору с деревьев на высоте трех с половиной метров. Если вы идете по лесу и обнаруживаете эти впечатляющие отметины так высоко на стволах, то знайте: вы на его территории. А если вы на его территории, то вы покойник. Многие гризли поплатились за свою невнимательность или излишнюю горячность.

Банн нас не любит и никогда не любил. Это видно по его маленьким круглым глазкам, пронзающим нас насквозь, по походке борца сумо, когда он приближается к электрическим ограждениям наших палаток, расположенных посреди луга. Мы всегда становимся на колени и опускаем головы, когда он приходит к нам. Посмотреть гризли в глаза означает бросить ему вызов.