Иллюзия

Суриэль отпустил ее и отступил, предоставляя ей немного свободного пространства.

Коди хмуро оглядела каждого ариэля. В их глазах горела ярость поражения и укрощенная решимость, они осторожно смотрели на нее, будто и она была против них.

— Что это? — спросила она.

Сириэль, вздохнул, с более обеспокоенным, чем у всех остальных, взглядом.

— Как ни прискорбно — небольшое число арелимов, несогласных с тиранией и глупостью.

Для нее это казалось несусветной глупостью.

— Что?

Из тени вперед вышел Адидирон, его светлые волосы были заплетены в косу, как он делал только перед битвой. На левой стороне его красивого лица от волос и подбородка был свежий шрам.

— После того, как прошлой ночью убили старшего Малачая, и его силы освободились, Амеретат и Сраоша сами решили прервать род Малачаев. Навсегда.

Сариэль мрачно кивнул в подтверждение.

— Они думают, что если убьют молодого Малачая, то смогут восстановить Порядок и вернуть Саду.

От его слов Коди нахмурилась еще сильнее. Говорили, что Сада было временем невинности и чистоты. Утопический мир, где зло исчезло и выжили только хорошие.

В теории все было отлично.

Но в реальности…

— Это миф, — сказала она. — Сада пошатнет необходимый баланс. Если вы это сделаете, то уничтожите всю вселенную, — вселенную, которая держалась на переменчивом балансе и гармонии со всеми существами.

И хорошими, и плохими.

Адидирон фыркнул.

— Ты это знаешь, и мы это знаем, но они не верят. Хуже всего, что некоторые верят, но так как они знают, что наступит конец света от руки вошедшего в силу Малачая, то желают обрубить неизбежный конец и позволить ему наступить их более добрым и мягким способом.

Но это было глупо. Ее челюсть отпала.

— Вы шутите… — слова сорвались с ее губ, но она знала, что вопрос был риторическим. Она сама видела безумие в глаза Сраоша. По какой-то причине он хотел добраться до горла Ника, и он не собирался позволить ничему, даже уничтожению мира остановить его. — Зачем они это делают?

Идеальная челюсть Суриэля дернулась.

— Все просто. Когда ты связала силы Ника, то дала им идеальную возможность убить его, когда он слишком слаб, чтобы остановить их. Или защитить себя. Сейчас ты не нужна им. Они желают и способны убить его.

Она старалась вдохнуть, ее мутило.

— Что я натворила?

Пытаясь спасти Ника, она принесла его врагам на блюдечке.

Адидирон положил руку ей на плечо, чтобы успокоить.

— Ты делала свою работу, — он сжал посильнее. — Ты все сделала правильно, сестричка. Это их грех. Это они ищут спасение через разрушение.

Как и многие другие… Коди от ужаса зажмурила глаза, пытаясь осознать свою роль в этой жалкой пьесе.

— Мы не можем позволить им все уничтожить. Что нам теперь делать? Это ужасно.

Адидирон похлопал ее по плечу и направился к маленькой группе.

— Нет, Никогда. Это пророчество. Мы всегда знали, что настанет этот день. Мы просто не знали, когда и как.

Она приподняла бровь, этого ей никто не говорил.

— О чем ты?

Объяснил Суриэль:

— В Машуане было написана, что последний Малачай принесет гибель Арелиму.

Адидирон кивнул Суриэлю.

— Мы всегда предполагали, что Малачай разобьет нас в битве Конца Времен.

— Но теперь то мы знаем, — Суриэль убрал руки за спину и пошел в противоположном направлении. — Впервые с Примус Беллум мы восстали против своих. Наш порядок нарушен, наступил хаос. Наши собраться стали нашими врагами.

— Из-за Машуани, — выдохнула Коди, наконец осознав, о чем они говорят.

Машуан была табличкой с предначерченной судьбой, а Машуани — табличкой с пророчествами. Документы-близнецы, написанные первыми богами, множество лет назад, когда мир был еще молод.

В Машуане говорилось, чему предназначено случиться, а в другой табличке предсказывалось, как выполнить, написанной в Машуане или изменить. Это была табличка того, что могло случиться.

И на табличке Машуани было написано, что будет рожден Малачай, способный восстать против своей темной природы и стать инструментом добра. Он сможет сохранить баланс и сделать так, чтобы не настал конец света. Что сделает он это вместе со своим братом. И пока они будут вместе, ничто не сможет уничтожить мир или вселенную.

Отец Ника, Адариан казался более уязвимым и человечным, чем остальные, так что Коди решила, что это про него. Частично из-за этого она не убила его, когда был шанс. Вот поэтому она колебалась.

Но один взгляд в глаза Адариана, когда тот безжалостно заколол ее, когда она оказалась беспомощна, помог все осознать. Хотя он неплохо изображал сострадание, но Адариану человечности не хватало. Как и благородства.

В то момент она поняла, что Адариан был тем самым бездушным монстром, что предал ее дядю Сэта и отдал его в руки их врагов, чтобы его пытали веками. Хотя Сэт рисковал жизнью, чтобы освободить Адариана от их хозяина, Адариан радостно пожертвовал Сэтом ради своих эгоистичных целей.