Иллюзии

– Мне трудно сказать, когда все начало меняться, – продолжала она. – После смерти папы, казалось, Харви стал больше нуждаться во мне. Потом он стал президентом "Марко". Он так всегда беспокоился по поводу того, что о нем думают люди. Он просил меня выбирать ему костюмы, галстуки, точно так же, как я подбирала ему книги для чтения. А потом... – голос ее упал, – он перестал просить меня об этом.

– Это не ваша вина. – Вилли взяла Мэрион за руку.

В глазах женщины застыли боль и сомнение.

– Я не уверена в этом. Мои родители были так счастливы, так близки. Я всегда старалась быть такой женой, какой была моя мать. Но, может быть, Харви нуждался еще в чем-то...

– Он мог бы сказать об этом, – резко заметила Вилли, стараясь пробудить в Мэрион обиду и злость, что придало бы ей силы для борьбы. – Он взял все, что ему предложили. Без вас он никто, он останется голодным, оборванцем с гнилыми зубами! – Ее слова звучали жестко и резко. Она вспомнила его блестевшие коронки, вероятно, купленные на деньги Мэрион.

– Может, вы и правы, Вилли, – сказала Мэрион, досадуя на свои переживания. – Наверное, я была глупой, сделав свой выбор...

– Нет! Просто вы ошиблись, и сейчас мы постараемся исправить это...

– Но буду ли я после этого жить счастливо? Думаю, что нет.

Вилли почувствовала в ней тот же упрямый пессимизм, который был свойственен ее матери. Почему Мэрион не хочет видеть, что жизнь еще впереди, и она сможет ее устроить по своему желанию. Почему она всегда связывает свою жизнь с мужчиной?

– Несмотря на ваши слова, я думаю, вы сумеете остаться в выигрыше. Я знаю, как вам плохо сейчас. Это естественно. Ваше замужество закончилось. Да, вы пытались сохранить его на всю жизнь, но сейчас у вас появилась возможность заняться еще чем-нибудь. Вы образованны, привлекательны и богаты. У вас есть все, что необходимо человеку.

Мэрион снова попыталась улыбнуться.

– О, Вилли, когда вы так говорите, я начинаю верить...

– Верьте в себя, – горячо сказала Вилли. – А я постараюсь добиться развода на таких условиях, как вы заслуживаете. У вас будет шанс для хорошего начала. Только, Мэрион, пожалуйста, больше уверенности в себе!

Вилли вложила в свою просьбу ту же страсть, с которой она просила об этом свою мать. Но, в отличие от Джинни, Мэрион сохранила каплю надежды.

– Я постараюсь. Я обещаю постараться, – сказала она, пытаясь преодолеть свои сомнения. – А сейчас скажите, что вам еще необходимо узнать?

В течение следующих трех часов обе женщины корпели над документами, которые адвокат Харви, Стивен Джессан, руководитель отделения, занимавшегося брачными делами в фирме "Гарриган и Пил", представил на запрос Вилли. Кроме этого, они изучали документы, которые накопились у Мэрион за время ее замужества. Картина, которая складывалась, оказалась неполной, и Вилли знала, что отсутствующая часть важнее, чем та, которая была у них в руках.

Вилли была уверена, что Харви женился по расчету, и поэтому в его намерения входило освободиться от Мэрион и при этом отхватить как можно больше от "Марко Интерпрайзиз".

Уверенность в этом поддерживалась и другим материалом. Натан Роузен оставил своей дочери пятьдесят один процент акций компании, остальное зятю. Мэрион поступила очень легкомысленно и опрометчиво, передав Харви, который обманывал и продолжает обманывать ее, право распоряжаться наследством.

Просматривая последний годовой отчет компании, Вилли мысленно поблагодарила контору "Гарригана и Пила" за опыт, который она приобрела там. Только с его помощью она могла теперь свободно ориентироваться в разветвленной и запутанной сети бизнеса корпорации.

Пользуясь только фактическим материалом и некоторой помощью Мэрион, Вилли могла опираться только на свой собственный опыт.

Она просмотрела подшивку "Нью-Йорк таймс" в поисках рекламы, касающейся скрытой информации, и вскоре нашла то, на что рассчитывала, – страховую контору, находившуюся на Пятой авеню.

После короткой беседы с Гарольдом и Джеком Джиннерами, которые основали контору, Вилли согласилась на сделку. За триста долларов в месяц ее имя будет красоваться на дверной дощечке под именами братьев Джиннеров, она получит стол у окна и телефон, а также иногда помощь секретаря конторы.

Самым лучшим из всего было то, что Вилли вышла на Ларри Кьюсака, бывшего сотрудника полиции, получавшего пенсию по нетрудоспособности из-за пулевого ранения в ногу и занимавшегося расследованием жалоб и претензий. Он был спокойным, уравновешенным сорокалетним мужчиной. Он обладал огромной информацией, добытой за годы работы в полиции, и был неукротимым тружеником. Кьюсак был прекрасно информирован о бюрократии городов и штатов и знал множество людей, которые за деньги продавали ему информацию.

У него была неприметная внешность, незапоминающееся лицо, что помогало ему быть блестящим наблюдателем. Его безошибочный взгляд легко определял, где ложь, а где правда. Все это делало его незаменимым для юриста, ведущего расследование.

Из их первой беседы Вилли узнала, что он живет в районе Бруклинского парка, состоит в разводе и имеет двоих детей.