Ильич

Правда, университетские власти, насаждающие в подведомственном учреждении казарменные порядки, запрещают любые самодеятельные организации, опасаясь «политики». Так, университетским уставом 1884 года участие в землячестве каралось исключением из высшего учебного заведения. Но подавить в хорошо образованной, воспитанной на европейских традициях молодёжи естественную потребность к студенческой вольнице трудно. Среди новых друзей Ульянова есть люди, успевшие поучиться в славящихся своими демократическими порядками западных университетах или те, кто перевелся из пограничного Дерптского университета. Эти «европейцы» частенько иронизируют над порядками в отечественных «оазисах науки и культуры», где от студентов требуют при появлении начальства по-армейски вытягиваться во фрунт, молодцевато скидывать с плеч шинель и отдавать честь.

Университетское начальство не зря опасалось неформальных студенческих объединений, ведь российские аналоги западных студенческих корпораций – землячества – имели весьма значительное влияние на своих членов. Так, студент, совершивший недостойный поступок, подлежал суду чести. Если проступок признавался извинительным, виновный подвергался временному исключению из землячества – то есть оставался в университете, но товарищи не имели права кланяться и говорить с ним в продолжение определенного времени, пока все случившееся не предавалось забвению. За более серьезные проступки виновный изгонялся из учебного заведения или же подвергался вечному бойкоту, то есть до окончания курса никто из членов землячества с ним не общался.

Владимиру нравился таинственный дух конспирации, царивший в землячестве: для посторонних жизнь такого закрытого сообщества являлась абсолютной тайной. А опасаться было чего. Как уже говорилось, за участие в неформальных организациях, несмотря на вполне невинный их характер, можно было запросто вылететь из учебного заведения. В то же время в университете существовала система поощряемых начальством тайных провокаторов, а также явных доносчиков – так называемых «камерных студентов». Обычно они избирались руководством из числа благонадёжных старшекурсников. Им предписывалось надзирать за посещаемостью занятий, поведением учащихся в стенах университета, а также вне его. «Камерные студенты» периодически представляли поначальству соответствующие рапорты…

Важной частью жизни являлись и студенческие дуэли. Если студент оскорблял своего товарища словом или поступком, то он должен был драться с ним на эспадронах*. Для исполнения этого ритуала студенты брали уроки фехтования. Нередко поединки заканчивались ранениями – впрочем, чаще всего до кровавой развязки не доходило. По правилам дуэлянты дрались лишь «до первой царапины», что воспринималось как лучший повод к примирению, в знак чего противники должны были обняться и вместе отправиться на пирушку.

*Спортивное колюще-рубящее оружие; то же, что и сабля.

Гораздо опаснее ран был риск вылететь из университета, а то и угодить в острог в случае если о случившемся прознает полиция или университетское начальство. Законодательство предусматривало жёсткое наказание за участие в дуэлях, распространявшееся не только на военных, но и на гражданских служащих, к которым относились слушатели казённых учебных заведений.

Это ярко иллюстрирует следующий эпизод. Компания студентов ужинала в трактире, где между представителем врачебного и юридического факультетов вышел «пустяковый спор», закончившийся взаимными оскорблениями и вызовом на поединок. В тот же вечер об инциденте было доложено попечителю округа – среди ужинающих находился осведомитель. Вызванные к начальству, молодые люди дружно уверяли высокопоставленного чиновника, что уже уладили дело миром. Руководство раздувать скверную историю не стало, поверив раскаявшимся юнцам на слово. Но на следующий день только изобразившие примирение противники вновь договорились разрешить спор на клинках. И снова неизвестный доброжелатель вовремя доложил о готовящемся поединке начальству – в итоге обоих исключили из университета. Самый задиристый на несколько месяцев попал в тюрьму, а затем был забрит в солдаты. Второй же участник несостоявшейся дуэли, по слухам, долго не мог найти достойной службы – так от безденежья да собственной невостребованности и спился… Дуэлянт нередко расплачивался за грех молодости загубленной карьерой, ибо криминальный шлейф подобной истории мог тянуться за ним долгие годы после получения диплома.

Вообще, жизнь студента Казанского университета была весьма насыщенной событиями и эмоциями, особенно если молодой человек не «злоупотреблял учёбой», а это, увы, случалось часто. Продолжительные утренние беседы в шинельной*, вечеринки и кутежи, непременные уроки фехтования и прочие «светские» мероприятия занимали большую часть дня.

* Студенческая раздевалка.