Прибытие подкрепления горожане, естественно, восприняли с энтузиазмом. По-другому отнеслись к этому факту обитатели дворца Амонтильядо. Меньше всего обрадовался молодой алькальд, особенно после того, как он узнал, кто стоит во главе королевской армии. Дон Мануэль слишком хорошо знал своего дядю, чтобы не понимать, какими мотивами тот руководствовался, соглашаясь возглавить эту опасную и рискованную экспедицию против пиратов. Если бы они осаждали любой другой испанский город в этой части света, он бы и пальцем не шевельнул, чтобы прийти ему на помощь. Что у него на первом месте — желание отомстить племяннику или желание завладеть Элен? Дону Мануэлю было все равно, исходя из каких соображений дядя перережет ему горло. А в том, что у него рука не дрогнет, сомневаться не приходилось. Каким образом можно было отделаться от этого старого негодяя? Ответ напрашивался сам собой. Тот, кто сумеет раздавить пиратскую гадину и сделается хозяином положения. Все-таки дон Диего прибыл сюда не во главе своей личной шайки, он привел с собой регулярные королевские части. Офицеры эскадры не поддержат его, если он выступит против алькальда, свернувшего голову английскому пирату. С другой стороны, он сам, дон Мануэль де Амонтильядо, молодой алькальд, должен будет подчиниться своему дяде — адмиралу, когда тот по трупам корсаров подойдет к стенам Санта-Каталаны и будет на глазах всех спасителем, и, стало быть, Элен достанется ему, других путей, кроме как самому справиться с Бладом, дон Мануэль не видел. Но боевые действия не принесут успеха, это он понимал лучше, чем кто бы то ни было, — та злополучная вылазка в тумане служила тому подтверждением... Нужно было придумать что-то другое.
Защитники крепости с появлением столь солидного подкрепления стали снова проявлять желание выйти за стены. Они считали, что, если ударить одновременно с двух сторон сразу всеми силами, корсары уж точно не устоят. Всех лишь смущало одно: почему дон Диего не спешит скоординировать действия обеих испанских группировок? Дон Мануэль не торопился рассеивать недоумение своих подчиненных, он-то слишком хорошо знал, почему медлит его дядя. Делиться победой для него было невозможно — это значило потерять Элен.
Дон Мануэль понимал, что от него ждут, когда он сам пошлет своего гонца к дяде. Еще день-другой — и его промедление начнет вызывать подозрение. Нежелание связаться с дядей могло навести на мысли о том, что существует договоренность с будущим тестем. И так уже многие вслух высказывали неудовольствие по тому поводу, что вынуждены проливать кровь из-за того, что одному молодому шалопаю приглянулась английская девчонка.
Когда стало невозможным более откладывать принятие мер, дон Мануэль вызвал к себе Педро, своего старого и преданного слугу. В присутствии офицеров он велел ему этой же ночью на лодке переправиться в лагерь дона Диего и передать письмо, в котором будет изложен подробный план совместных действий. План этот он предложил подробнейшим образом обсудить на заседании военного совета Санта-Каталаны и согласился почти со всеми предложенными поправками.
После этого он еще раз проверил, как тот понял задание:
— Ты понимаешь, что ты должен сделать?
— Да, сеньор.
— Повтори.
— Я высажусь на берег на северной оконечности острова.
— Правильно.
— Найду зимнюю виллу сеньора Франсиско.
— Правильно.
— И буду скрываться там до тех пор, пока здесь все не закончится.
Педро отвечал бодро и уверенно, он не скрывал, что задание ему нравится.
— Правильно, Педро, правильно. Вот тебе ключ от потайного подвала, там не слишком комфортно, но зато вполне безопасно. Там ты найдешь чем скрасить свое затворничество.
Через два дня дон Диего, как бы подыгрывая своему племяннику в его отношениях с офицерами Санта-Каталаны, самостоятельно напал на лагерь капитана Блада. После небольшой артиллерийской подготовки его пехота пошла в атаку. Но это было не поле, а бывший лес — пни, камни, поваленные деревья, нельзя было держать строй, а вне строя испанский солдат беспомощен. Корсары ударили с флангов со свойственной им яростью и решительностью. В рукопашной погибли не только около сотни испанских солдат, но и все надежды на легкую победу. Только поспешное бегство под защиту батарей спасло войско дона Диего от полного разгрома.
Известие об этом сражении пришло как нельзя кстати.
— Как видите, наш план начинает действовать, — говорил дон Мануэль дону Отранто, главе магистратуры Санта-Каталаны, и командору Бакеро, угрюмому артиллеристу, состарившемуся на колониальной службе. — Мой дядя не жалеет сил.
— К сожалению, без успеха, — сказал глава магистратуры.
— Это всего лишь проба сил, — не моргнув глазом, нашелся дон Мануэль.
— Хотелось бы верить, но у нас нет времени, — заметил дон Отранто. — Каждый день осады приносит новые жертвы и новые убытки.
— Пора бы и нам ударить, — прогудел командор Бакеро.
— А с этим спешить не надо, — успокоил его дон Мануэль, — в лагере корсаров неспокойно. Я не исключаю возможности бунта. И тогда мы справимся с ними голыми руками.