Илиада

525 Так Ахиллес наносил и труды и печали троянам.

Царь Илиона, Приам престарелый, на башне священной

Стоя, узрел Ахиллеса ужасного: все пред героем

Трои сыны, убегая, толпилися; противоборства

Более не было. Он зарыдал — и, сошедши на землю,

530 Громко приказывал старец ворот защитителям славным:

«Настежь ворота в руках вы держите, пока ополченья

В город все не укроются, с поля бегущие: близок

Грозный Пелид, их гонящий! Приходит нам тяжкая гибель!

Но, как скоро вбегут и в стенах успокоятся рати,

535 Вновь затворите ворота и плотные створы заприте.

Я трепещу, чтобы муж сей погибельный в град не ворвался!»

Рек он, — и стражи, отдвинув запор, распахнули ворота.

Многим они, растворенные, свет даровали; навстречу

Вылетел Феб, чтоб от Трои сынов отразить истребленье.

540 Рати ж троянские к городу прямо, к твердыне высокой,

Жаждой палимые, прахом покрытые, с бранного поля

Мчалися; бурно их гнал он копьем; непрестанно в нем сердце

Страшным пылало свирепством, неистово славы алкал он.

Взяли б в сей день аргивяне высоковоротную Трою,

545 Если бы Феб Аполлон не воздвигнул Агенора мужа,

Ветвь Антенора сановника, славного, сильного в битвах.

Феб ему сердце наполнил отвагой и сам недалеко

Стал, чтоб над мужем удерживать руки тяжелые Смерти,

К дереву буку склонясь и покрывшися облаком темным.

550 Тот же, как скоро увидел рушителя стен Ахиллеса,

Стал; но не раз у него колебалось тревожное сердце.

Тяжко вздохнув, говорил он с своей благородной душою:

«Горе мне! ежели я, оробев, пред ужасным Пелидом

В бег обращусь, как бегут и другие, смятенные страхом, —

555 Быстрый догонит меня и главу, как у робкого, снимет!

Если же сих, по долине бегущих, преследовать дам я

Сыну Пелея, а сам одинокий в сторону града

Брошусь бежать по Илийскому полю, пока не достигну

Иды лесистых вершин и в кустарнике частом не скроюсь?

560 Там я, как вечер наступит, в потоке омоюсь от пота

И, освежася, под сумраком вновь в Илион возвращуся.

Но не напрасно ль ты, сердце, в подобных волнуешься думах?

Если меня вдалеке он от города, в поле увидит?

Если, ударясь в погоню, меня быстроногий нагонит?

565 О! не избыть мне тогда от сурового рока и смерти!

Сей человек несравненно могучее всех человеков!

Если ж ему самому перед градом я противостану?..

Тело его, как и всех, проницаемо острою медью;

Та ж и одна в нем душа, и от смертных зовется он смертным;

570 Но Кронид лишь ему и победу и славу дарует!»

Так произнес — и, уставясь на бой, нажидал Ахиллеса:

Храброе сердце стремило его воевать и сражаться.

Словно как смелый барс из опушки глубокого леса

Прямо выходит на мужа ловца, и, не ведущий страха,

575 Он не смущается, он не бежит при раздавшемся лае;

Даже когда и стрелой иль копьем его ловчий уметит,

Он, невзирая, что сам копьем прободен, не бросает

Пламенной битвы, пока не сразит или сам не прострется, —

Так Антеноров сын, воеватель бесстрашный Агенор,

580 С поля сойти не решался, пока не изведал Пелида.

Он, перед грудью уставивши выпуклый щит круговидный,

Метил копьем на него и грозился, крича громозвучно:

«Верно, надежду ты в сердце питал, Ахиллес знаменитый,

Нынешний день разорить обитель троян благородных?

585 Нет, безрассудный, бедам еще многим свершиться за Трою!

Много еще нас во граде мужей и бесстрашных и сильных,

Кои готовы для наших отцов, для супруг и младенцев

Град Илион защищать, пред которым найдешь ты погибель, —

Ты, и страшнейший в мужах, и душою отважнейший воин!»

590 Рек — и сияющий дрот он рукою могучею ринул,

И не прокинул: уметил его в подколенное берцо;

Окрест ноги оловянная, новая ковань, поножа

Страшный звон издала; но суровая медь отскочила

Вспять от ноги; не прошла, отраженная божеским даром.

595 Тут Ахиллес на подобного богу Агенора прянул,

Пламенный; но Аполлон ему славой украситься не дал:

Быстро похитил троянца и, мраком покрывши глубоким,

Мирно ему от боя опасного дал удалиться;

Сам же Пелеева сына коварством отвлек от народа:

600 Образ принявши Агенора, бог Аполлон сребролукий

Стал пред очами его, и за ним он ударился гнаться. —

Тою порой, как Пелид по равнине, покрытой пшеницей,

Феба преследовал, вспять близ глубокопучинного Ксанфа

Чуть уходящего, — хитростью бог обольщал человека,

605 Льстя беспрестанной надеждой, что он, быстроногий, нагонит, —

Тою порою трояне, бегущие с поля, толпами

Радостно к граду примчались; бегущими град наполнялся.

Все укрывались, никто не дерзал за стеною, вне града,

Ждать остальных и разведывать, кто из товарищей спасся,

610 Кто на сраженье погиб; но в радости сердца, как волны,

Хлынули в город, которых спасли только быстрые ноги.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. УМЕРЩВЛЕНИЕ ГЕКТОРА

С ужасом в город вбежав, как олени младые, трояне

Пот прохлаждали, пили и жажду свою утоляли,

Вдоль по стене на забрала склоняяся; но аргивяне

Под стену прямо неслися, щиты к раменам преклонивши.

5 Гектор же в оное время, как скованный гибельным роком,

В поле остался один перед Троей и башнею Скейской.

Бог Аполлон между тем провещал к Пелейону герою:

«Что ты меня, о Пелид, уповая на быстрые ноги,

Смертный, преследуешь бога бессмертного? Или доселе