Илиада

Ксанф. Посвящайте ему, как и прежде, волов неисчетных;

В волны бросайте живых, как и прежде, коней звуконогих;

Все вы изгибнете смертию лютой; заплатите вы мне

Друга Патрокла за смерть и ахейских сынов за убийство,

135 Коих у черных судов без меня вы избили на сечах!»

Так говорил он, — и Ксанф на него раздражался жестоко;

Стал волноваться он думами, как удержать от свирепства

Бурного сына Пелея, спасая троян от убийства.

Но Пелейон между тем, потрясая копьем длиннотенным,

140 Прянул ужасный, убить пылающий Астеропея,

Ветвь Пелегона, которого Аксий широкотекущий

С юной родил Перибоей, Акессаменовой дщерью

(Старшею: с нею поток сочетался глубокопучинный).

Быстро Пелид устремлялся, а тот из реки на Пелида

145 Вышел, двумя потрясающий копьями: дух пеонийцу

Ксанф возбуждал: раздражался бессмертный за юношей красных,

Коих в пучинах его Ахиллес убивал без пощады.

Чуть соступились они, устремляяся друг против друга,

Первый к Астеропею вскричал Ахиллес быстроногий:

150 «Кто ты, откуда ты, смертный, дерзающий встречу мне выйти?

Дети одних несчастных встречаются с силой моею!»

И ему отвечал воинственный сын Пелегонов:

«Сын знаменитый Пелеев, почто вопрошаешь о роде?

Я из Пеонии муж, из страны плодоносной, далекой;

155 Вождь я пеонян огромнокопейных. Двенадцатый день мне

Светит с оной поры, как пришел я в Приамову Трою.

Родоначальник мой славный — Аксий широкотекущий,

Аксий, водою прекраснейшей недра земные поящий:

Он Пелегона родил; от него, копьеносца, вещают,

160 Я порожден. Но сразися со мной, Ахиллес благородный!»

Так он, грозя, говорил; и занес Ахиллес быстроногий

Крепкий свой ясень пелийский; но дротами вдруг обоими

Сын Пелегонов пустил: копьеборец он был оборучный:

В щит Ахиллесов одним угодил, но сквозь щит не проникнул

165 Дрот медножальный, удержанный златом, божественным даром.

Дротом другим, близ локтя пронесшимся, ссаднил десную:

Черная кровь заструилась, и дрот позади Ахиллеса

В землю вонзился, горящий насытиться телом героя.

Вслед Пелейон Ахиллес, размахнув прямолетный свой ясень,

170 В Астеропея пустил, сопостата низвергнуть пылая;

Но, не попав в Пелегонида, в берег высокий ударил

И вогнал до средины огромное дерево в берег.

Сам между тем, исторгнувши меч из влагалища острый,

Яр на противника прянул, а тот Ахиллесовский ясень

175 Вырвать из берега тщетно рукой напрягался дебелой.

Трижды его колыхал, из стремнины исторгнуть пылая,

Трижды силы терял; но в четвертый он раз лишь рванулся,

Чая согнуть и сломить Эакидов убийственный ясень, —

Тот налетел и мечом у надменного душу исторгнул:

180 Чрево близ пупа ему разрубил, и из чрева на землю

Вылилась внутренность вся, и ему, захрипевшему, очи

Смертная тьма осенила; Пелид же, на грудь его бросясь,

Пышные латы срывал и вещал, величаясь победой:

«В прахе лежи! Тебе тяжело всемогущего Зевса

185 Спорить с сынами, хотя и рожден ты рекою великой!

Ты от реки широкой своим величаешься родом;

Я от владыки бессмертных, от Зевса, рождением славлюсь.

Жизнь даровал мне герой, мирмидонян владыка державный,

Отрасль Эака, Пелей; Эак же рожден от Зевеса.

190 Сколько Зевес многомощнее рек, убегающих в море,

Столько пред чадами рек многомощнее чада Зевеса!

Здесь, пред тобой — и река могучая; пусть испытает

Помощь подать: невозможно сражаться с Кронионом Зевсом.

С ним, громовержцем, ни царь Ахелой не дерзает равняться,

195 Ни, могуществом страшный, седой Океан беспредельный,

Тот, из которого всякий источник и всякое море,

Реки, ключи и глубокие кладези все истекают;

Но трепещет и он всемогущего Зевса перунов

И ужасного грома, когда от Олимпа он грянет».

200 Рек — и из брега стремнистого вырвал огромную пику.

Бросил врага, у которого гордую душу исторгнул,

В прахе простертого: там его залили мутные волны;

Вкруг его тела и рыбы и угри толпой закипели,

Почечный тук обрывая и жадно его пожирая.

205 Сын же Пелеев пошел на пеонян, воинов конных,

Кои по берегу Ксанфа пучинного бросились в бегство,

Чуть лишь увидели мужа сильнейшего, в битве ужасной

Мощно сраженного грозной рукой и мечом Ахиллеса.

Там он убил Ферсилоха, Эния вождя и Мидона,

210 Сверг Астипила и Фразия, сверг Офелеста и Мнесса.

Многих еще бы пеонян сразил Ахиллес быстроногий,

Если бы голоса в гневе Скамандр пучинный не поднял.

В образе смертного бог возгласил из глубокой пучины:

«О, Ахиллес! и могуществом сил и грозою деяний

215 Выше ты смертного! Боги всегда по тебе поборают.

Если Кронион троян на погибель всех тебе предал,

Выгони их из меня и над ними ты в поле свирепствуй.

Трупами мертвых полны у меня светлоструйные воды;

Более в море священное волн проливать не могу я,

220 Трупами спертый троянскими: ты истребляешь, как гибель!

О, воздержись! и меня изумляешь ты, пастырь народа!»

Ксанфу немедля ответствовал царь Ахиллес быстроногий:

«Будет, как ты заповедуешь, Ксанф, громовержцев питомец!

Я перестану троян истреблять, но не прежде, как гордых

225 В стены вобью, и не прежде, как Гектора мощь испытаю,

Он ли меня укротит, иль надменного сам укрощу я».

Так говоря, на троян устремился ужасный, как демон.

К Фебу тогда возопила река из пучины глубокой: