Илиада

Кто первым пустит копьё медноострое недругу в сердце.

Рати ж молились вокруг и к богам воздевали ладони;

Так не один восклицал и в ахейских рядах, и в троянских:

320 «Зевс громовержец! Велик и преславен ты, с Иды глядящий!

Сделай же так, что бы тот, кто в войне этой долгой виновен,

Был в поединке убит, и в жилище Аида сошел он;

Нам чтоб опять утвердить и священные клятвы, и дружбу!»

Так возглашали. Потряс оба жребия Гектор великий

325 В шлеме, глаза отвернув; выпал на землю жребий Париса.

Воины быстро в рядах все уселись, где каждый оставил

И звуконогих коней, и оружье своё, и доспехи.

Той же порой покрывал свои плечи оружием пышным

Юный герой Александр, муж Елены прекраснокудрявой.

330 Прежде всего, наложил он на белые ноги поножи

Дивные, их он сомкнул плотно чудной серебряной пряжкой;

Следом за этим и грудь защитил себе панцирем медным,

Брата Ликаона то был доспех, но ему по размеру;

Сверху надел на плечо он ремень, также – меч среброгвоздный

335 С медным клинком; захватил также щит свой огромный и крепкий;

Буйную голову он шлемом ярким своим покрывает

С конскою гривой, она страшным гребнем над ним волновалась;

И, наконец, взял копьё, хоть тяжёлое, всё же по силе.

Так и Атрид Менелай покрывался оружием, храбрый.

340 После того как они средь своих каждый к бою собрались,

На середину меж войск смело вышли противники оба.

Грозно глаза их блестят. И смотрящих всех ужас объемлет,

Конников храбрых троян и красивопоножных данайцев.

Близко герои сошлись и на месте отмеренном встали,

345 И, потрясая в руках свои копья, враждою пылали.

Первым копьё отослал Александр боговидный, метнувший

С силой; копьём угодил он противнику в щит круговидный.

Но не пробил твёрдый щит, в нём погнулось копейное жало.

Царь Менелай свой удар стал готовить; копьём потрясая,

350 Он что есть сил умолял в сердце пламенном Зевса владыку:

«Зевс! Помоги покарать сотворившего мне оскорбленье!

В прах ты моею рукой низложи Приамида Париса;

Чтобы боялись и впредь даже в дальних-предальних потомках

Злом воздавать за добро добродушному гостеприимцу».

355 Это сказав, он копьё со всей силы метнул в Александра,

Тоже противнику в щит круговидный ударив жестоко.

Щит светозарный насквозь пробежало могучее древко;

Следом и панцирь насквозь украшением пышный пронзила

Медь, рассекла на боку ниже рёбер хитон у Париса.

360 Он увернулся едва, и едва избежал чёрной смерти.

Сын же Атрея тогда, среброгвоздный свой меч быстро вынув,

С силою им рубанул прямо в бляху на шлеме Париса.

Меч, от удара в куски разлетевшись, из рук его выпал.

И возопил Менелай, на широкое небо взирая:

365 «Зевс! Ни один из богов так, как ты, для меня не зловреден!

Я, наконец, уповал покарать Александра! И что же?!

Меч у меня на куски разлетелся! Копьё своё также

Я отослал в пустоту! А противника даже не ранил!»

Так он сказав, налетел на Париса, за шлем коневласый

370 Крепко схватив, поволок прямо к пышнопоножным ахейцам.

Сильно узорный ремень стиснул нежную шею Париса,

Тот, что поддерживал шлем, проходя под его подбородком.

И дотащил бы его Менелай, взяв великую славу,

Но Афродита с небес пораженье любимца увидев,

375 Подвязь из кожи быка порвала, дочь Крониона Зевса.

Шлем лишь повлёкся пустой за могучей рукой Менелая.

В воздухе шлем раскрутив, Атрейон его бросил к данаям

Пышнопоножным. С земли шлем подняли друзья Менелая.

Сам же он бросился вновь, поразить Александра пылая

380 Медным копьём. Но того скрыла с глаз Афтодита Киприда,

Облаком тёмным покрыв. И уносит любимца богиня,

Прямо на ложе его, в спальню полную благоуханий.

Быстро уходит сама, чтоб Елену позвать, и на башне

Тут же дочь Леды нашла, окружённую сонмом троянок.

385 Тихо рукой потрясла благовонное платье Елены

И обернулась тотчас древнерожденной старицей, пряхой,

Той, что когда-то давно для неё в Лакедемоне граде

Шерсть превосходно пряла и царевну душою любила;

Ей уподобившись, так говорит Афродита богиня:

390 «В дом возвращайся, тебя Александр, твой супруг, призывает.

Он уже дома, сидит в вашей спальне, на ложе точёном,

Светел своей красотой и одеждой; и даже не скажешь,

Что со сраженья пришёл юный муж твой, скорее решишь ты,

Будто он с танцев пришёл отдохнуть, иль на танцы собрался».

395 Так говорила она, взволновав этим душу Елены.

Но та заметила вдруг и прекрасную шею Киприды,

И полных прелестей грудь, и блистание глаз её страстных.

В ужас Елена пришла; так к богине она обратилась:

«Ах, ты, жестокая! Вновь обольстить меня, хитрая, хочешь?

400 Иль ещё дальше увлечь, в многолюдный какой-нибудь город

Фригии иль, может быть, – Мионии весёлой? Признайся!

Может, и там где-то есть муж любезный тебе среди смертных?

Нынче, когда Менелай, победив Александра в сражении,

Снова в семейство меня возвратить, ненавистную, хочет,

405 Что ж ты являешься мне, в хитром сердце коварство питая?

Шла бы к любимцу сама! Отрекись от дороги бессмертных

И, никогда уже впредь не касаясь стопою Олимпа,

Вечно при нём изнывай и ласкай властелина, покуда

Будешь женою ему или даже наложницей только!

410 Я же к нему не пойду, к беглецу; и позорно бы было

Ложе его украшать; надо мной все троянские жёны