Икс или игрек?

– Ха! У нас свои методы, – лукаво сказала она. – Мой дорогой Реймонд знает, что если я буду знать, где он или куда его отправляют, я буду меньше беспокоиться. И это очень просто. Понимаете – идет определенное слово, а из начальных букв слов после него складывается название места. Конечно, иногда получаются очень забавные предложения, но мой Реймонд очень изобретателен. Я уверена, что никто ничего не заметит.

Вокруг стола пошел шепоток. Время было выбрано удачно – за завтраком собрались все.

Блетчли, побагровев, сказал:

– Извините, миссис Бленкенсоп, но это большая глупость. Передвижения сухопутных войск и воздушных сил – это именно то, что хотят узнать немцы.

– Но я же никогда никому ничего не рассказывала, – воскликнула Таппенс. – Я очень, очень осторожна!

– И все равно это неразумно, и когда-нибудь ваш сын попадет из-за этого в беду!

– О, я надеюсь, что нет. Я, знаете ли, его мать. Мать должна знать.

– Действительно. И я считаю, что вы правы, – пробасила миссис О’Рурк. – Из вас сведения клещами не вытянуть, мы это знаем.

– Письмо могут прочесть, – сказал Блетчли.

– Я никогда не оставляю писем на виду, – сказала Таппенс с видом оскорбленного достоинства. – Я всегда их запираю.

Майор с сомнением покачал головой.

III

Стояло хмурое утро. С моря дул холодный ветер. Таппенс одиноко стояла на дальнем конце берега. Она достала из сумки два письма, которые только что забрала из маленького газетного киоска в городе.

Им пришлось долго идти, поскольку они были переадресованы сюда вторично, на имя миссис Спендер. Таппенс любила путать следы. Ее дети были уверены, что она сейчас в Корнуолле у старой тетки.

Она распечатала первое письмо.

Дорогая мама,

Я бы мог рассказать тебе много забавного, но не имею права. Я думаю, мы показываем хорошие результаты. Пять немецких самолетов перед завтраком – такие сегодня ставки. Сейчас тут изрядный бардак, но в конце концов все будет хорошо.

Больше всего меня достает, что они расстреливают на дорогах несчастных гражданских. В результате мы звереем. Гас и Трандлз кланяются тебе. Они держатся.

Не беспокойся обо мне. Со мной все в порядке. Я ни за что не пропущу это представление. Передавай привет старику Морковкину – вояки уже дали ему работу?

Всегда твой, Дерек

Глаза Таппенс сияли, пока она читала и перечитывала это письмо.

Затем она открыла следующее.

Дорогая мама,

Как поживает тетушка Грейси? Держится? Надеюсь, ты стойко ее выносишь. Я бы не смогла. Новостей у меня нет. Работа у меня интересная, но такая секретная, что ничего не могу тебе о ней рассказать. Но я действительно чувствую, что делаю полезное дело. Не волнуйся, что тебе не удается поработать на оборону – все пожилые женщины рвутся что-то делать, но это же глупо. Нужны только молодые и деятельные. Интересно, как Морковкину служится там, в Шотландии? Наверное, сидит и формы заполняет… Но все равно он будет счастлив, что что-то делает.

С любовью, Дебора

Таппенс улыбнулась, сложила письма, любовно погладила их, затем, укрывшись за волноломом, зажгла спичку и подожгла письма. Подождала, пока они не превратились в пепел. Затем, достав авторучку и маленький блокнот, быстро написала: