Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Не занимая более внимание читателя дальнейшим выяснением деталей этой темной истории, отметим два, существенно важных и бесспорных, вывода. Первый: в штабе Юго-Западного фронта не было ни единства воли, ни твердости в принятии решений и проведении их в жизнь. Второй: на реальные действия (и бездействие) дивизий 8-го мехкорпуса вся эта утренняя чехарда с приказами не оказала заметного влияния. 12-я тд откатилась (используем такой, обтекаемый термин) в Подкамень еще до появления «стоп-приказа» (если только этот приказ существовал в действительности) и большей частью своих сил просидела в Подкамень весь день 27 июня, уже не обращая внимания на какие-либо приказы фронта и корпуса.

Что же касается 34-й тд, то она никуда не «откатывалась», а с утра и до вечера 27 июня продолжала вести бой севернее р. Сытенка, в полосе Хотын, Козин. Такой вывод основан не только на ЖБД 34-й тд, он прямо подтверждается документами противника (ЖБД 48-го танкового корпуса вермахта):

«27 июня… Начиная с раннего утра, противник переправляется через реку севернее плацдарма и снова большими силами атакует наши подразделения… Попытки русских прорваться в этом секторе, как и ожидалось командованием корпуса, идут полным ходом…

14.30. Выдвижение мотопехотной бригады <16-й тд> постоянно прерывается из-за вражеских танков, действующих из лесов южнее дороги <Острув-Козин>. Бригада с полудня находится в бою близ Хотын…

19.00. Мотопехотной бригаде все еще не удалось установить связь с передовыми подразделениями 16 тд. Бригада ведет бой с крупными силами противника в районе Гоноратка (н.п. в 5 км восточнее Хотын. — М.С.), при этом уничтожено много вражеских танков…»^{272}

Итак, в первой половине дня 27 июня расположение немецких войск в «треугольнике» Берестечко, Дубно, Кременец сложилось следующим: 11-я танковая дивизия ушла далеко на восток и уже заняла Острог (50 км восточнее Дубно), 16-я танковая дивизия оказалась разорванной на две части — танковый полк ушел по дороге на Кременец, где и был остановлен на рубеже р. Иква соединениями 2-го эшелона ЮЗФ, а мотопехотная бригада дивизии была связана боем с частями 34-й танковой дивизии полковника Васильева в районе Хотын; 57-я пехотная дивизия держала оборону фронтом на юг в полосе Лешнев, Корсув; с северо-запада к рубежу реки Стырь подходили 111-я и 75-я пехотные дивизии.

В самом Дубно немцы оставили минимальные силы: тыловые подразделения 11-й тд, батальон связи, управление артиллерии и некоторые другие корпусные подразделения 48 ТК; также и на главном шоссе Броды, Верба, Дубно ничего, кроме малочисленных немецких заслонов, не было. Соответственно, если комиссар Вашугин и вправду топал ногами, грозил расстрелом и гнал вперед, то по сути дела он был совершенно прав — момент для захвата Дубно, важнейшего дорожного узла Западной Украины, был исключительно благоприятный и упускать его было нельзя.

Увы, несмотря на теоретическое наличие массы механизированных войск, своевременно воспользоваться моментом оказалось некому. 12-я танковая дивизия упорно «приводила себя в порядок», 7-я моторизованная очень неспешно отходила с рубежа р. Стырь к Бродам, 34-я танковая была связана боем в междуречье Сытенки и Плящевки. Лишь в 14–30 (такое время указано в Докладе о боевых действиях 34-й тд) передовые подразделения танковых полков 34-й тд начали через Ситно выходить на шоссе Броды, Дубно и к 16 час. головой колонн дивизия уже подходила к Вербе.^{273} Для подкрепления 34-й дивизии была направлена группа в 30 танков КВ и Т-34 из состава 12-й тд[85], которые «откатывались» гораздо медленнее других и были возвращены к Бродам по приказу командира мехкорпуса; эта группа к исходу дня 27 июня соединилась с дивизией Васильева.^{274}