Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

«‹…› Британцы уклонялись от оказания Польше помощи оружием для сухопутных сил и флота, но обещали значительную поддержку в воздухе путем передачи Польше 524 бомбардировщиков, 500 истребителей и 280 самолетов других типов, что казалось вполне достаточным для противодействия германским военно-воздушным силам» [168]. Число обещанных Польше самолетов (1304) вызвало у нас большие сомнения. Проэктор в своей книге сослался на польского военного историка Ежи Кирхмайера. На указанной им странице 15 действительно речь идет о самолетах:

«Согласно данным, переданным через генерала Клэйтона и полковника Дэвидсона, в мае 1939 г. британская авиация могла использовать против немцев в первой линии: 524 бомбардировщика, 500 истребителей, 96 связных самолетов, 184 разведчика и гидросамолета» [169]. Как видим, речь шла об общем парке боевых машин английской авиации того периода. Эти цифры подтверждаются протоколом первого заседания польско-английских штабных переговоров по авиационным вопросам, состоявшихся 24 мая 1939 г., который опубликован в сборнике документов, изданном в Варшаве в 1968 г. Англию представлял полковник авиации Дэвидсон. В ходе обсуждения он информировал своих польских коллег[32] о текущем состоянии дел в английских ВВС. На тот момент они насчитывали:

«524 бомбардировщика с радиусом действия свыше 560 км, 500 истребителей (1. VI. 39), из них 50–70 % современных, 96 самолетов для связи с наземными войсками, 184 разведчика и гидросамолета» [170].

Понятно, что англичане вовсе не собирались отправить полякам сразу все свои самолеты первой линии. Видимо, Д.М. Проэктор воспользовался услугами недобросовестного переводчика и допустил досадную ошибку, которая, сожалению, тиражируется во всех последующих изданиях его книги, а также повторяется в трудах многих других историков.

В метрополии на складах хранилось еще 2 тыс. самолетов, которые безнадежно устарели и не годились для войны с Германией. Они сохранялись только на случай колониальных конфликтов и не были брошены в бой даже в самое тяжелое время «битвы за Англию». Поляков по понятным причинам интересовали только современные боевые машины. Тем более что им приходилось самим полностью оплачивать все поставки. Ведь понятия «ленд-лиз» в то время еще не существовало. В июле 1939 г., когда угроза войны неизмеримо возросла, прибывший в Варшаву начальник британского генштаба генерал Айронсайд «обещал поставить Польше 100 бомбардировщиков новейшей конструкции и 40 истребителей типа «Харрикейн» [171]. Но и эти самолеты в Польшу вовремя попасть не успели.

Но вернемся к англо-французской дипломатии весны 1939 г. Одним из направлений ее деятельности была известная попытка достигнуть военного союза с СССР, направленного против гитлеровской Германии. Ход и результаты политических и военных переговоров между представителями Англии, франции и СССР были неоднократно и подробно описаны. Попытаемся проанализировать причины их неуспеха.

Упомянутый нами перерыв в конце 1938 г. в разработке новых советских военных планов на фоне бурных событий в международной обстановке и существенного изменения границ в Европе произошел отнюдь не случайно. Он был связан, очевидно, с тем обстоятельством, что высшее советское руководство никак не могло окончательно определиться, кого же следует считать своим наиболее вероятным противником, а кого — партнером. Все более возрастающая угроза со стороны нацистской Германии никаких сомнений не вызывала, однако наряду с ней в будущие враги записывали не только Польшу и Финляндию, но иногда даже Швецию, которая сохраняла нейтралитет во всех войнах, начиная еще с 1814 года. В директиве Ворошилова и Шапошникова наркому ВМФ от 27.02.1939 говорилось:

«Оперативный план РККА на 1939 год исходит из предположения одновременного выступления против СССР:

на Западе — объединенных сил Германии и Польши, с вероятным участием военно-морского флота Италии и на Востоке — Японии.

Учитывается возможность сохранения нейтралитета Финляндией, Эстонией, Латвией, Румынией, Болгарией и Турцией, длительность и устойчивость которого будут зависеть от создавшейся политической обстановки и успехов первых операций РККА и РКВМФ»[172].