— Возможно, опухоль была слишком мала, и ваши средства таких не обнаруживают. Или процесс начался позже. Как бы там ни было, а сейчас она в центральном госпитале. Ее сразу туда отвезли, как только врачи обнаружили рак.
— Бедная Мадлен, — вздохнул Орм. — Кто мог думать, что на Марсе мы найдем рак?
— Да тут нечего волноваться, — успокоил его крешиец. — Сейчас от этого никто не умирает.
По настоянию Орма Хфатон отвез его в госпиталь — небольшое одноэтажное здание возле главного административного корпуса. Однако его малые размеры были только видимостью — оно уходило вниз на десять этажей. Дантон была на шестом. Проходя мимо персонала и пациентов, Орм не заметил в их поведении ощущения, будто они похоронены. В каждом окне виднелся красивый сельский пейзаж: деревья, птицы, пасущиеся в лугах олени, играющие вдали дети. Пейзажи казались реальными.
В холле его ждали Ширази и Бронски. При его появлении они встали, но их физиономии трудно было назвать траурными. Ширази даже улыбался.
— Как там Мадлен? — спросил Орм.
— Нормально, — ответил Надир. — Ее через несколько минут выпустят. Лечение было коротким, но утомительным, и она сейчас отдыхает.
— Ты хочешь сказать, что оно уже закончилось? И диагноз поставили, и вылечили? Это как?
— Трудно поверить, — согласился Надир. — Но доктора говорят, что она полностью выздоровела и даже что рецидива не может быть.
— Мне рассказали про нее в университете, — сказал Бронски. — Они считали, что я должен знать, но с тем же успехом могли сказать мне и потом.
— Ты был недоволен, что тебя от работы оторвали? — спросил Орм.
— Да нет. Они, наверное, собрали нас тут, чтобы произвести на нас впечатление. И дать еще материал для нашего сообщения на Землю.
— Погоди-ка, — сказал Орм. — Тебе что, тоже сказали? О том, что мы через двенадцать дней будем иметь связь с Землей?
— Ага. Тррвангон — моя наставница — сообщила мне это как раз перед тем, как пришло известие о Мадлен.
— Совет решил, — вмешался Хфатон, — что вам будет легче, если вы будете знать, что осталось уже недолго. К тому же вы можете начать готовить ваш доклад прямо сейчас. То есть первую его часть. Вторую часть вы начнете составлять через восемь дней. Обе части будут передаваться вместе.
— Отлично, — сказал Орм. — По крайней мере, по-моему. Потому что, если честно, мне кажется, вы готовите что-то, что может нам не понравиться.
Хфатон только улыбнулся.
— С вашего позволения, — начал Надир Ширази, — это негуманно — простите мне такое выражение — не давать Земле этого чудотворного лечения. Если бы сообщить о нем немедленно, это означало бы спасение миллионов жизней и облегчение бесчисленным страдальцам.
— Сомневаюсь, — сказал Хфатон. — Судя по вашим рассказам, вашим ученым понадобится несколько лет, чтобы правительства разрешили использование наших средств. Сначала должны быть изучены данные. Потом проведены испытания на животных. Законодатели должны изучить вопрос и решить, можно ли применять эти лекарства. В конце концов из-за требований народа это произойдет, но весь процесс потребует от четырех до шести лет. Я прав?
— Боюсь, что да, — ответил Орм.
— К тому же когда — хотя я должен был бы сказать «если» — мы дадим вам формулу и данные за две тысячи лет, и данные покажут, что излечение происходит в ста процентах случаев, ваши правительства все равно потребуют проведения собственных исследований, так?
— Так.
— Зачем же тогда спешить?
— Мы просто подумали о тех, кого можно спасти, — возразил Ширази.
— Не говоря уже о продлении жизни, — добавил Орм. — Чем дольше будет оно добираться до Земли, тем больше людей умрет от старости и болезней.
— Верно, но тут ничего нельзя сделать. И если мы дадим вам формулу лекарства от старения, это будет сделано на очень жестких условиях. Социалистические страны будут лечить всех на казенный счет. Таких вещей, как продажа лекарств ради прибыли и доступность их лишь для тех, кто имеет деньги, не будет. То же самое будут делать коммунистические страны. Им будет запрещено отказывать в лечении политическим заключенным.
Более того, для гарантии того, что так и будет, мы создадим административные единицы в каждой стране. Они будут организованы таким образом, что правительства этих стран никоим образом не смогут вмешиваться в их работу.
Орм переглянулся с Бронски и Ширази. Каждый знал, что подумали остальные. Возможно, хотя и не очень вероятно, что в их странах такое будет разрешено. Правительства будут упираться, но, когда люди узнают, что такое лечение есть, давление народных масс станет непреодолимым. И даже при этом правительства попытаются как-то взять все под свой контроль.
Что до коммунистических стран, тамошние правительства ни за что не позволят въехать такому количеству чужих, которое понадобится для контроля над распространением лечения. Они все будут подозреваться в шпионаже и в распространении вместе с лечением враждебных идей.
Но выстоят ли они против требований своих граждан, когда те узнают, что им отказано в лечении и продлении жизни? Не вспыхнут ли бунты или даже революции?