Евангелисты Матфей и Марк более подробно описывают путь Иисуса к месту казни:
(Мф. 27:31–32).
(Мк. 15:20–21).
Лука тоже упоминает о Симоне:
Киринея, или Кирены, – ливийский город, столица римской провинции Киренаика. Расположенный на берегу Средиземного моря, город представлял собой греческую колонию, значительную часть населения которой составляли иудеи[487]. В Иерусалиме у киринейских иудеев была собственная синагога (Деян. 6:9). Говорили они на своем наречии (Деян. 2:8-10; возможно, подразумевается диалект еврейского или арамейского языка).
Некоторые древние комментаторы считали, что Симон Киринейский был язычником[488]. Но он мог быть и одним из киринейских иудеев, пришедших в Иерусалим на Пасху, или мог проживать в Иерусалиме на постоянной основе: упоминания Марка и Луки о том, что Симон шел с поля, указывает на полевые работы. Уточнение, сделанное Марком, о том, что Симон был отцом Александра и Руфа, часто трактуется как свидетельство того факта, что сыновья Симона были известны римской христианской общине. В Послании к Римлянам апостол Павел приветствует некоего Руфа (Рим. 16:13): возможно, речь идет об одном из сыновей Симона. В 1941 году в Иерусалиме при раскопках была обнаружена погребальная пещера, не тронутая грабителями, принадлежавшая семье киринейских иудеев. В ней нашли оссуарий (саркофаг с костями) с надписью: «Александр, сын Симона»[489]. Впрочем, совпадение имен в обоих случаях может быть случайным.
Несение креста
Почему Иисусу потребовалась помощь Симона? Ранее Он говорил ученикам:
В церковной традиции эпизод с Симоном с ранних времен толкуется аллегорически. По словам Оригена, «не подобало, чтобы только Спаситель принял Свой крест, но следовало и нам нести его… И, принимая Его крест, мы помогли Ему не более, чем сами извлекаем пользу от Его креста, поскольку Он Сам принимает и несет его»[492]. Образ Симона запечатлен на многих иконографических изображениях, а также в памятниках литургической поэзии.
Евангелист Лука – единственный, кто упоминает о женщинах, сопровождавших Иисуса к месту казни. Его рассказ существенно дополняет повествование трех других евангелистов о том, что происходило на пути к Голгофе: