Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга VI. Смерть и Воскресение

Об этом косвенно свидетельствует пятая сцена, в которой появляется персонаж, не входящий в группу из трех учеников. Эта сцена содержится только в Евангелии от Марка и не может не поражать своей необычностью: некий юноша, завернутый в покрывало, надетое на голое тело, следует за Иисусом; воины хватают его, и он, оставив в их руках покрывало, убегает от них голым. В чем смысл этого курьезного эпизода, так сильно диссонирующего с общей тональностью повествования об аресте Иисуса? Почему он вставлен в историю ареста? Кто этот юноша?

Прежде всего необходимо сказать о том, что мужская одежда времен Иисуса состояла, как правило, из простой накидки, надевавшейся на голое тело; поверх нее обычно носили хитон, но в ночное время его вполне могло на человеке не быть. Слово γυμνός («голый») не обязательно должно обозначать полную наготу: оно может указывать на человека в набедренной повязке. Однако повязки также могло не быть на теле юноши. Накидка, отмечает ученый, «просто оборачивалась вокруг тела без каких-либо поясов или застежек; следовательно, даже в обыденной жизни такой одежде ничего не стоило соскользнуть при движении. При насильственных же действиях, особенно с участием рук или ног, такая одежда была практически обречена на то, чтобы покинуть своего хозяина»[286]. Это подтверждается библейским эпизодом, в котором Иосиф оставляет одежду в руках жены фараона, когда она пыталась заставить его переспать с ней (Быт. 39:12).

Неоднократно высказывалось предположение, что описанный в Евангелии от Марка юноша – не кто иной, как сам евангелист[287]. Это вполне соответствует манере древних авторов прятать себя за анонимными персонажами. Косвенно это подтверждается тем, что Иоанн Марк, отождествляемый с автором второго Евангелия, был родом из Иерусалима: дом его матери после воскресения Иисуса станет одним из мест, где христиане будут регулярно собираться для совместной молитвы (Деян. 12:12).

По другим предположениям, нагой юноша – это Иоанн[288], или Иаков[289], или Лазарь[290]. Если исходить из того, что с Иисусом тогда было только трое учеников, предположения об Иоанне или Иакове выглядят достаточно правдоподобными.

Тем не менее только гипотеза, согласно которой евангелист Марк изобразил в нагом юноше самого себя, объясняет, почему этот эпизод, не несущий, как кажется, никакой специальной смысловой нагрузки, был вставлен в его повествование и не упомянут ни в одном другом Евангелии.

* * *

На протяжении всего предшествующего евангельского повествования мы видели Иисуса окруженным учениками: лишь в редкие минуты, когда Ему надо было уединиться для молитвы, Он оставлял их. Теперь же они оставляют Его. Попытка Петра встать на защиту Иисуса не имела успеха. К тому же Учитель вовсе и не похвалил его за дерзкий поступок.

В книге «Начало Евангелия» мы говорили о том, что взаимоотношения Иисуса с учениками, как они описываются на страницах Евангелий, отнюдь не были простыми и безоблачными[291]. Нередко реакцией на Его слова и действия было удивление, непонимание, недоумение, неверие, страх, протест. Ученики не понимали значение притч Иисуса и многих Его изречений. Непонимание учеников вызывали многочисленные намеки и прямые предсказания Иисуса о Своей смерти. Они слышали эти предсказания, не разумели их, а спросить Его боялись (Мк. 9:32).

Между учениками периодически вспыхивали споры о первенстве, и Иисусу приходилось реагировать на них (один такой спор возник едва ли не во время Тайной Вечери, если буквально следовать повествованию Луки).

Слыша от Иисуса о Царстве Божием, ученики смутно представляли себе это Царство и пытались понять, какое место им в нем отведено. Однажды двое братьев, Иаков и Иоанн, – те самые, которых потом Иисус возьмет с Собой в Гефсиманский сад, – подходят к нему с просьбой: Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Ответ Иисуса, возможно, разочаровал их: Не знаете, чего просите. И хотя они заявляют, что могут пить чашу, которую Он будет пить, и креститься крещением, которым Он будет креститься, они не представляют себе, что это за чаша и что за крещение. И вряд ли их могли обрадовать слова: Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано (Мк. 10:37–40). Какой же Ты царь, если не можешь посадить Своих ближайших учеников рядом с Собой?