Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга VI. Смерть и Воскресение

Но можно увидеть сцену и по-иному. Иуда приходит сначала один, а толпа ждет за деревьями. Он приветствует Учителя, и Иисус обращается к нему так, будто не знает о его намерении: друг, для чего ты пришел? Такой ход событий был бы вполне возможен, если бы Иуда хотел скрыть свое предательство. Не случайно он заранее сговорился с отрядом воинов и слугами, что поприветствует Иисуса обычным целованием, и это станет для них знаком, кого именно из двенадцати человек они должны арестовать (Иуда не знал, что Иисус оставил с собой троих, а не одиннадцать). Такое понимание не исключается версией Матфея (сначала подходит Иуда, потом толпа) и Марка (сначала Иуда «приходит», потом он, «придя, подходит», затем народ возлагает руки на Иисуса). Однако оно плохо вписывается в версию Луки и совсем не вписывается в версию Иоанна (в которой сцена целования Иуды вообще отсутствует).

Вряд ли можно согласиться с мнением Оригена о том, что Иуда сохранял в отношении Иисуса «некоторое чувство уважения»; «ведь если бы этого чувства у него не было, то тогда прямо, без лицемерного целования, он предал бы Его»[270]. Однако нельзя исключить, что Иуда хотел скрыть факт совершённого им предательства от Иисуса и учеников, поприветствовать Учителя и влиться в их толпу, чтобы затем, при появлении отряда воинов, изобразить удивление.

Слова ведите осторожно, вложенные Марком в уста Иуды, могут быть поняты в том смысле, что все дело должно быть совершено без лишнего шума, чтобы народ, узнав об аресте Иисуса, не встал на его защиту. Вряд ли Иуда, решившись предать Учителя, при этом заботился о Его безопасности.

В словах Иисуса друг, для чего ты пришел? нередко видят горькую иронию: тот, кто должен быть другом, делает дружеский жест, за которым на самом деле скрывается предательство[271]. В то же время эти слова можно воспринять как последнюю попытку Иисуса заставить Иуду осознать свой грех и покаяться. Интонация упрека более различима в версии Луки: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?

Вторая сцена присутствует только у Иоанна, у которого Иисус обращается не к Иуде, а сразу же к народу: кого ищете? (τίνα ζητείτε). Этот вопрос напоминает слова, которые в самом начале евангельской истории Иисус обратил к двум последовавшим за Ним ученикам Иоанна Крестителя: что вам надобно? (τί ζητείτε – буквально: «чего ищете?») (Ин. 1:38). Они также напоминают слова, которые воскресший Иисус обратит к Марии Магдалине: жена! что ты плачешь?кого ищешь (τίνα ζητείς)? (Ин. 20:15). С другой стороны, вопрос Иисуса имеет связь с многочисленными упоминаниями евангелиста Иоанна о том, что иудеи «искали» убить Иисуса (Ин. 5:18; 7:1, 19–20, 25, 30; 8:37, 40; 10:39)[272].

Евангелист подчеркивает, что Иисус, задавая вопрос кого ищете? знал, что Его ожидает, и не питал иллюзий по поводу цели, с которой за Ним пришли. Получив ответ: Иисуса Назорея, Он отвечает: это Я. И здесь происходит нечто неожиданное: воины и служители отступают назад и падают на землю. Как это объяснить? Толкователи обычно ограничиваются указанием на действие силы Иисуса: «Это сделал Иисус для того, чтобы показать, что без Его соизволения они не только не могли бы взять Его, но и увидеть Его, хотя Он находился среди них»[273]. Или указывают на силу Его слова: «Но чтобы при этом обнаружить тщету многолюдства и совершенное ничтожество всякой силы человеческой пред несказанною и Божественною крепостью, обратившись с кротким и ласковым словом, простирает на землю толпу искавших Его…»[274] Отмечают, что вместе с воинами и служителями должен был пасть на землю и Иуда[275].

Современные толкователи обращают внимание на формулу это Я как на возможный ключ к разгадке смысла данного эпизода. Как мы уже отмечали в нашем исследовании[276], слова Иисуса, передаваемые греческим словосочетанием έγω ε’ιμι (буквально: «Я есмь», в Синодальном переводе: Это Я) на языке, на котором говорил Иисус, могли звучать как имя Божие יהוה Yahwē (Яхве, Иегова, Господь), буквальное значение которого «Я есмь» или «Я есмь Сущий». Они могли воспроизводить и другие варианты передачи ветхозаветной формулы «Я есмь»: אני אני הוא ’ănî ’ănî hû’(втор. 32:39: «Я, Я есмь»), אני הוא ’ănî hû’ (ис. 43:іо: «Я есмь»)[277]. Если Иисус, произнося это Я, употребил по отношению к Себе одно из священных имен Бога, этого было достаточно, чтобы отряд, состоявший из богобоязненных иудеев, отступил и пал на землю. Таким образом они могли выразить свое благоговейное отношение к имени Божию[278].

Иисуса берут под стражу. А. Альтдорфер. Ок. 1509–1516 гг.