Иисус. Историческое расследование (без иллюстраций)

С чем же связана такая вдруг развившаяся в I в.н. э. бешеная популярность Еноха, о котором мы ничего не слышим ни у первых реформаторов-монотеистов (которые, наоборот, строжайше воспрещают людям видеть бога и возноситься на небо), ни у саддукеев, ни у фарисеев?

Я хочу выдвинуть простое предположение.

Я хочу предположить, что кумранская Книга Стражей написана вовсе не во II в. до н. э., как ее датировал первый из ее исследователей отец Милик[195].

Она написана на рубеже нашей эры вскоре после кончины царя Ирода. Я хочу предположить, что Енох — это не кто иной, как пророк Цадок, т. е. Праведник, которого Иосиф Флавий называет сооснователем «четвертой секты». Это Учитель Праведности, который утверждал, что он — не кто иной, как вернувшийся на землю перед концом дней Енох.

Именно этим объясняется тот факт, что в Кумране, в общине, которая считала своим основателем пророка по имени Цадок, не нашлось ни одного текста, написанного от лица Цадока, и нашлось целых пять — целое Пятикнижие! — текстов, написанных от лица Еноха.

Если это так, то «Книга Стражей», написанная от лица Еноха, — это аналог Корана. Это сборник наставлений пророка, пропагандировавшего революционную идею спасения души вместо физического воскресения тела.

А необыкновенная теологическая дисперсия литературы про Еноха свидетельствует, что фарисей Цадок, умевший ходить на небо, оказал гигантское влияние не только на революционное отребье, каким Иосиф Флавий пытается представить «четвертую секту», но и на самый что ни на есть иудейский мейнстрим.

Вознесение на небо

Кумранская секта, которая оставила свои свитки в пещерах Мертвого моря, действительно во многом походит на ессеев, как их описывает Иосиф.

К примеру, Иосиф Флавий сообщает, что ессеи имеют общность имущества. То же самое — обитатели Кумрана. Согласно «Уставу общины», все вступившие в Новый Завет должны передать «все свои знания, силы и имущество в яхад, т. е. в общину» (IQS, 1:11).

Иосиф Флавий сообщает, что ессеи придерживаются строжайшей иерархии. «Все действия совершаются ими не иначе, как по указаниям лиц, стоящих во главе их»[196]. И действительно, кумранский яхад/община демонстрирует жесточайшую иерархию.

Эта иерархия устроена так жестко, что кумранитам приходится даже выдумать для своих начальников новый термин — мебаккер, смотрящий. Этот термин происходит от древнееврейского корня МБКР, но сам он является и неологизмом, точно так же, как и соответствующий ему греческий термин — епископ.

Мебаккер — это тот человек, который распоряжается хозяйственной жизнью яхада, или, по-гречески — экклесии. Это именно ему сдают с рук на руки имущество. Кстати, вовсе не обязательно, что это имущество физически обобществляется — мебаккер имеет право передать его в управление членам обратно. Но вот что делает мебаккер — он продолжает иметь первоочередное право на распоряжение этим имуществом. Это он собирает взносы с богатых членов общины, и это он оделяет милостыней бедных.

Появление мебаккеров — совершенно закономерное следствие царящего в общине коммунизма. Как только вы вводите где-нибудь общность имущества, так сразу главным вместо богача становится завхоз. Как только вы отменяете собственность — вы усиливаете иерархию.

Иосиф Флавий сообщает о ессеях, что они строжайшим образом соблюдают закон. То же и кумраниты — как мы видели, они требовали ритуальной чистоты, т. е. праведности, даже на поле битвы. В их военных лагерях не было место хромым, слепым и страдающим ночным истечением семени. Это ведь могло отпугнуть стратегическое оружие массового поражения — ангелов.

Иосиф Флавий сообщает о ессеях, что им запрещено выдавать тайное учение своей общины. От них требуется «ничего не открывать» посторонним, «даже если бы пришлось умереть за это под пыткой»[197]. То же самое — кумраниты. Община исповедует то, что в исламе потом будет названо принципом «такийи», т. е. вранья неверным. «Не следует спорить или ссориться с людьми бездны, ибо совет закона должен быть скрыт среди людей обмана», — гласит книга, которая называется в оригинале «Серех а-яхад» (IQS 9,16). «Серех а-яхад» обыкновенно переводят как «устав общины», но точно так же его можно перевести как «церковный устав».

Итак, у нас набирается достаточно крайне специфических черт, чтобы и в самом деле отождествить кумранскую общину с флавиевскими ессеями.

Однако кроме этих общих черт, у кумранитов есть и радикальные отличия от ессеев — или, точнее, от ессеев в описании Флавия.

Во-первых, Иосиф категорически настаивает на миролюбии ессеев. Однако секта, обитавшая на берегу Мертвого моря — это секта воинствующих фанатиков. Геноцид они считают своей священной обязанностью. Резню и грабеж — мистической войной против самого Велиала.

Во-вторых, главы общины на берегу Мертвого моря претендовали на то, чтобы происходить из дома Давидова. Однако Иосиф Флавий, говоря о строгой иерархии ессеев, умалчивает о том, кто стоит во ее главе.