Иисус и победа Бога

Позволю себе небольшое отступление. Конечно, осторожный западный ученый едва ли сознательно подчинит свои действия схеме, представляющей собой своего рода сценарий. (Хотя… Если посмотреть, как иные из них планируют карьеру, эта мысль кажется не столь уж неправдоподобной.) В конце концов, западные ученые верят не только в свободу самостоятельных исследований. Им нравится быть зрителями, наблюдателями, а не участниками. И здесь опять возникает опасность анахронизма: Иисус как великий учитель истин, оторванных от жизни. Лишь погружаясь в историю I века, мы можем выйти из тюрьмы нашей собственной культуры. Швейцеру удалось приоткрыть тюремную дверь. Теперь эту дверь надо пытаться открыть дальше, чтобы история и богословие смогли, наконец, вырваться из тисков анахронизма, замаскированного под скептицизм с его кажущейся утонченностью. Только если мы последуем за фактами I века туда, куда они ведут, наш разговор об «Иисусе» будет оправдан, будь то в истории или в богословии.

В данный момент я хочу сказать лишь следующее. В I веке еврей, думающий и считающий себя участником долгожданной драмы Царства ГОСПОДНЕГО, вполне мог предположить, что Царство наступит через великое страдание. Вскоре мы применим это к Иисусу, а пока рассмотрим вторую побочную сюжетную линию. Она также входит в метарассказ о новом исходе и великом возвращении из плена. И она еще острее ставит вопрос о мессианских бедствиях.

(iv) Вторая побочная сюжетная линия: индивидуальное страдание

В текстах Второго Храма убежденность в том, что страдание — вероятная или даже необходимая часть ГОСПОДНЕГО плана, не оставалась на сугубо общем уровне. Можно назвать несколько конкретных категорий людей, которых могли ожидать страдания от рук нечестивцев/язычников. Такое страдание можно интерпретировать в свете обрисованной нами эсхатологической картины. Оно далеко не случайно и составляет одну из важнейших граней страдания Израиля. Судя по некоторым намекам, иногда его включали в сценарий Освобождения.

Одна из наиболее очевидных категорий страдающих личностей в Израиле — пророки. Самое очевидное свидетельство тому содержится в Новом Завете, где приводится соответствующая пословица[2057]. Однако корни этой идеи уходят в библейскую традицию[2058], и она отражена в текстах вроде «Мученичества Исайи». При жизни Иисуса величайшим пророком был Иоанн Креститель. Судьба Крестителя должна была произвести неизгладимое впечатление на всякого, кто счел бы его своим предтечей[2059]. Бесстрашный пророк, гонимый и убитый еврейскими властями, которым он возвещал слово ГОСПОДА, был моделью отнюдь не чуждой самопониманию пророка из Назарета.

К этому довольно близок важный отрывок из Премудрости Соломона. Здесь нечестивцы замышляют зло из чувства пустоты собственной жизни. В частности, они собираются убить праведника, обличившего их злые пути.

Устроим ковы праведнику,
ибо он в тягость нам и противится делам нашим,
укоряет нас в грехах против Закона…
объявляет себя имеющим знание о Боге
и называет себя сыном [или «рабом»] Господа…
он считает нас мерзостью
и удаляется от путей наших, как от нечистот;
ублажает кончину праведных
и тщеславно называет отцом своим Бога.
Увидим, истинны ли слова его,
и испытаем, какой будет исход его;
ибо, если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его
и избавит его от руки врагов.
Испытаем его оскорблением и мучением,
дабы узнать смирение его
и видеть незлобие его.
Осудим его на бесчестную смерть,
ибо, по словам его, о нем попечение будет[2060].

Автор комментирует: когда это произойдет, Бог Израилев будет держать души праведных в своей руке, «в мире», хотя и незримыми людскому оку. Потом, в урочный час, он воскресит их из мертвых и поставит владычествовать над миром[2061]. Безбожники же получат по заслугам[2062]. Далее автор еще раз останавливается на страдании праведников от рук нечестивцев, описывает блаженство, вознаграждающее праведников, и предупреждает царей земли: больше всего им следует искать именно Премудрости[2063].