Игры разума

— Могу предположить, что повиновение мне заводит тебя, зверушка.

По крайней мере, она даже не пыталась это отрицать. Я трахал ее пальцами, пока другая моя рука дразнила ее твердые соски. Она выгнула спину, отчего выглядела еще красивее для меня.

Когда я вытащил из нее пальцы, на них блестела влага.

— Посмотри на это, — приказал я, показывая, насколько она была мокрой. Затем поднес свою руку к ее губам.

Нерешительно, она высунула язык и попробовала себя на вкус. Я засунул пальцы ей в рот.

— Хорошая зверушка. Такая мокрая и послушная ‒ именно такая, как я этого хочу. Просто идеально! — я мог бы позволить ей вечно сосать их, но желание заменить эти пальцы своим членом стало слишком сильным. — Достаточно.

Откинувшись на спинку стула, я похлопал ее по голове.

— Теперь скажи мне, почему здесь у тебя нет проблем со сном?

— Должно быть, все дело в свежем воздухе, — огрызнулась она. Через несколько секунд добавив, — сэр.

— У меня есть время, Кэти. Много времени, но, к сожалению, очень мало терпения. Это твое решение.

По тому, как девушка опустила веки, я сразу понял, она снова напрашивается на проблемы. Не церемонясь, я решил сделать это еще более полезным для себя.

— Разве ты больше не хочешь говорить со мной о своих чувствах?

— Нет, не хочу, сэр.

— Как жаль, потому что это та тема, которая интересует меня больше всего. Именно поэтому мы поговорим о ней. Потому что я хочу.

Она сделала глубокий вдох, расправила плечи и посмотрела мне прямо в глаза.

— Да пошел ты, Маркус!

ГЛАВА14

КЭТИ

Разозленное лицо Маркуса того стоило. Я прекрасно понимала, он заставит меня сожалеть об этом, но ничего не могла с собой поделать.

— Мне трудно поверить, что ты на самом деле такая тупая, — прорычал он, и попытался схватить меня.

Однако я, предвидев это, вскочила и сделала пару шагов назад.

— А мне трудно поверить, что ты настолько глуп, что все еще веришь, что я сдамся и подчинюсь. — Чтобы по-настоящему разозлить его, я даже сымитировала тон его голоса.

Он одарил меня таким взглядом, будто я ходила по тонкому льду. Предполагаю, он уже проломился подо мной. И хоть Маркус намного сильнее меня, с чем я ничего не могла поделать, но это не означало, что я буду слепо следовать каждой мельчайшей глупости, которую он требовал от меня. Я не была его проклятым удостоенным наград дрессированным пуделем!

Мой желудок сжался в тугой узел, потому что я никогда раньше не видела Маркуса в такой ярости. Его глаза сузились, брови сдвинулись к переносице, а губы сжались в тонкую линию.

Он встал и расправил плечи, и я, отступив назад, задалась вопросом, смогу ли использовать поднос в качестве оружия. Выдержит ли он удар, если я разобью его о голову Маркуса?

Сделав вид, что хочу бежать к двери, я в ту же секунду обернулась и рванула к подносу. Но Маркус успел схватить меня за лодыжку, выбив этим мне почву из-под ног. Я сильно грохнулась на пол, впрочем, успев схватить одну открытую бутылку с водой. Это было не самое лучшее оружие, но какое же огромное удовольствие мне доставило выплеснуть оставшееся содержимое прямо ему в лицо.

— Это была ошибка, — прорычал он, и притянул меня к себе. Его пальцы впились в мою кожу, и я захныкала. Одной рукой схватив меня за волосы, а другой удерживая за талию, он потащил меня с пола на кровать. С его головы капала вода. Я пиналась, боролась и била все, что мне попадалось, но это, казалось, не произвело на него никакого впечатления.

Сердце бешено колотилось. Я знала, что для утешения своей гордости поступила правильно, но, в то же время, сомневалась в своем здравом уме.

Мои попытки бороться с ним всеми имеющимися силами, не привели к успеху, и, через несколько секунд, я все равно оказалась лежащей на кровати лицом вниз. У меня перехватило дыхание, когда я услышала звон пряжки его ремня. Я почувствовала, как что-то сжалось в нижней части живота.

Ага, подумала я. Подходящее занятие для сумасшедшего дома.

Но, как оказалось, он не собирался меня трахать. Вместо этого он прижал руку к моей спине и использовал ремень, чтобы основательно отшлепать мою задницу.

После первого удара я все еще надеялась, что ошиблась, или что это было только предупреждение. Матрас заглушил мой крик, когда Маркус придавил меня всем своим весом, от чего любая попытка побега стала невозможной.

Один удар. Секунда. Другой. Третий. В какой-то момент я перестала их считать. Все в моей голове стало размытым и превратилось в единое чувство безграничной агонии.

Я не хотела доставлять ему удовольствие и показывать свои слезы, но боль была невыносима. Кроме того, я быстро поняла, что не смогу просто привыкнуть к ней, ведь каждый удар ремнем делал мою кожу еще более чувствительной.

Я начала паниковать, испугавшись, что Маркус захочет выпороть меня до крови. Как я смогу пережить это? Дыхание стало хриплым, перед глазами танцевали и мерцали искры.

Когда он на несколько секунд ослабил хватку, я воспользовалась возможностью, и повернула голову. Моя щека коснулась простыни, и я сразу поняла, сколько слёз, должно быть, выплакала, потому что ткань была насквозь мокрой.

— Пожалуйста, остановись!