Игры Проклятых

Оборачиваться и смотреть, что происходит, я не собирался. И так знал, что духи продолжают меня преследовать. Вместо этого я рванул дальше по коридору и, спустя десяток секунд, влетел в столовый зал восточного крыла. Однако, к моему глубочайшему разочарованию он был совершенно пуст. Похоже, что мои напарники не стали меня дожидаться и, увидев скрывающееся за горизонт солнце, решили подобру-поздорову вернуться в вестибюль, где у нас была установлена надежная защита. В принципе – верное решение, вполне логичное в такой ситуации. Однако мне от этого не легче.

Следовало решить, как добраться до безопасного места. Самый простой путь – выбить одно из окон зала и по двору добраться до парадного входа. Но еще во время инструктажа мастер предупреждал, что делать этого нельзя ни при каких обстоятельствах. После захода солнца, сам дом превращается в некое подобие разумного существа. И если в коридорах и комнатах ему заметить тебя будет непросто, то попробуй ты покинуть дом, он тут же тебя обнаружит и тогда за твою жизнь я не поставлю и ломаной монеты. Так говорил мастер. И его словам я верил. В таком случае оставался только один путь – тот, которым мы пришли в восточное крыло. Но он был достаточно длинным и по пути придется пройти мимо множества комнат. А именно комнаты представляли для меня наибольшую угрозу, так как там любят устраивать ловушки призраки.

Но выбора у меня не было. Оставаться в зале больше нельзя было. Со всех сторон ко мне несся ледяной воздух. Дыхание спирало от холода и изо рта вырывались клубы пара. Верный признак того, что духи уже рядом. Приняв решение, я быстрым шагом направился по длинному коридору, петляющему по восточному крылу и соединяющему его с центральным корпусом.

Шел я быстрым шагом, попутно сплетая заклинания «Пространственного скачка» и еще один огненный шар. Обидно было, что пришлось оставить брошенную дубинку на полу. Но поднимать ее – не было времени, я и так ощущал дыхание холода у себя на затылке. Промедли я еще пару секунд, и был бы окружен голодными духами.

Тишина пугала. Я шел по коридору в абсолютной тишине, лишь звук моих собственных шагов разрушал повисшую завесу молчания. Это было странно, до центрального крыла было уже рукой подать, а я не слышал голосов оставшихся там товарищей.

К счастью, за те несколько минут, что я блуждал по коридору, мне не встретился ни один дух. Вокруг было абсолютно спокойно, даже ледяное дыхание, преследующее меня от самого подвала, пропало. Да еще и чувство, что за мной следят, тоже пропало. Я больше не ощущал на себе пронзительного взгляда, который до этого, казалось, буравил мне затылок. Я даже смог немного расслабиться, решив, что угроза отступила, и больше не останавливался перед каждой открытой комнатой, внимательно прислушиваясь не столько к звукам, сколько к своей интуиции и внутренним ощущениям. За свою беспечность я и поплатился.

Всего два поворота оставалось до центрального корпуса, я как раз проходил мимо одной из распахнутых дверей, когда из бокового прохода, соединяющегося с главным коридором, ударила пронзительная волна воздуха. Порыв был столь сильным, что меня, словно пушинку, подняло и забросило в гостеприимно распахнутые двери. Но стоило мне только попасть в комнату, как дверь захлопнулась, отгораживая меня от единственного источника света, лившегося из окна коридора.

Придя в себя и поднявшись с пола, я осмотрелся. Меня забросило в некое подобие чулана. Окон тут не было и здесь царил идеальный мрак. И так взвинченные до предела нервы, натянулись гитарной струной. Меня накрыли паника и страх. Хотелось бежать, влезть на стену или забиться в темный угол и молить всех богов, чтобы не оставили в трудную минуту, снизойдя в своей помощи до жалкого смертного.

Выхватив из-за пояса кинжал, подаренный мне отцом, я не задумываясь ударил им себя в ногу. Брызнула кровь, боль резанула по телу, заставив согнуться обхватив рукой раненую ногу. Но она же привела меня в чувства, паника отступила и вернулась возможность мыслить аналитически. Вскинув руку, я зажег на ладони огненный шар, осветивший тусклым светом комнату, отбрасывая страшные тени по углам.

Прямо передо мной стояла женщина в белом платье, сжимая в руках зонтик. Издав душераздирающий крик, я упал на спину, выставив перед собой ладонь с заклинанием, пытаясь загородиться им от призрака.

Спустя секунду, я почувствовал, как покраснели мои щеки. Хорошо, что этого никто не видел, иначе позора можно было не обобраться. К счастью, призрака в комнате не было. Девушка была нарисована на картине. Я поразился, насколько точно неизвестный мастер смог изобразить живого человека на полотне. Однако оставался вопрос, что такая картина, занимавшая едва ли не половину стены, делает в каком-то чулане. Это было странно, а все, что странно в эту ночь, представляет собой особую опасность. Вскинув руку, я заставил огненный шар подплыть к картине и он повис между нами, отгораживая меня от произведения искусства.