Игры Проклятых

В появившуюся минутку опять позвал Трисмегиста, но и на этот раз никто не ответил. Мальчик с каждым разом кричал все громче, все больше убеждая себя, что духа никогда не существовало, что он — плод больной фантазии.

— Альберт! — прикрикнул напоследок Сандро, уже не рассчитывая услышать ответ.

— Не кричи, — оборвал призывы мальчика старческий голос. — «Соблюдение тишины и молчания» — первое правило алхимика.

Несколько секунд заново прокручивая в мыслях реальность существования духа, Сандро едва рассерженно бросил:

— «Эликсир подчинения» — не алхимия. Я не работаю с металлами, не подбираю астрономических циклов. Это всего лишь снадобье, которое ничего общего не имеет с благородной наукой.

— Интересное заявление, — прошуршал тихий голос Трисмегиста. — Ты никогда не слышал о низшей алхимии? То, чем ты сейчас занимаешься, самое яркое ее проявление.

Сандро не ответил. Его никто не обучал науке трансмутации, и все, что он умел — плод долгих самостоятельных поисков. Как это можно было объяснить тому, кто несколько десятилетий, по всем правилам обучения, провел в учениках Круга друидов? Даже не пытаясь спорить, Сандро, сосредоточившись, погрузился в изготовление эликсира. Но Альберт не останавливался:

— У тебя неплохие задатки для алхимика, но тебе не хватает хорошего наставника.

— Им хочешь стать ты? — наигранно удивился Сандро.

— При обоюдном согласии — да.

— Я пять лет учился алхимии без всяких наставников, смогу делать это и дальше, — недовольно фыркнул некромант.

— Будь, по-твоему, — отозвался заунывный голос.

Не обращая внимания на Трисмегиста, Сандро продолжил работу: увеличил огонь конденсатора, в котором дистиллировались клубни мандрагоры, подкинул новых галлюциногенных плодов, чтобы повысить концентрацию раствора; с той же целью ополовинил содержимое платиновых сосудов с отварами четырехлистника и трехцвета, закинул новую порцию и долил воды.

— Почему ты не измеряешь концентрацию? Позже тебе не удастся повторить точный состав в прежних пропорциях, — заумно спросил Трисмегист. Мальчику пришлось несколько секунд вникать в услышанное, и когда он наконец понял, о чем говорит дух, ответил той же монетой:

— Ни один аналитический реактив не поможет узнать точную концентрацию раствора.

Я выискиваю пропорции на глаз.

— Тебе стоит по унциям вымерять материал и записать в расчетную книгу, только так ты соблюдешь точность при смешивании веществ-реагентов, — поучал Трисмегист.

Сандро недовольно фыркнул:

— Каждый из составов сохранился в моей памяти — этого достаточно, чтобы в нужный момент извлечь правильное сочетание.

— Никогда не стоит надеяться только на память, — наставническим тоном изрек Трисмегист, чем вызвал у мальчика недовольство и раздражение:

— Может, хватит меня учить? — гневно выпалил Сандро. — Пока ты не появился, я всегда делал так. И до этого момента сбоев не было. Это о чем-то говорит? — подталкивал он на единственно верное умозаключение: «Мальчик прав», — но Альберт решил иначе:

— Это говорит об удаче, но она сопутствует отважному далеко не всегда.

— Я бы с удовольствием подискутировал на эту тему, но, видишь ли, я занят.

Спасибо, конечно, за консультацию, но я и без записей хорошо справляюсь. У меня свои секреты.

— Не буду выпытывать: тайна должна оставаться тайной, пока так хочет ее хранитель, — многозначительно выговорил дух. — Но ты обещал мне рассказать об эликсире, который пил перед опытом. В чем его суть?

— Именно он и есть секрет моей памяти, — довольно усмехнулся Сандро. — Эликсир увеличивает активность головного мозга, но изобрел я его совершенно с другой целью…

— Повышение умственной активности? — едва удивленным голосом протянул Трисмегист. — Великолепный эффект…

— Да, — согласился мальчик.

— Но ты изобрел его с другой целью… Какой именно? — поинтересовался Трисмегист.

— Замедляю обмен веществ в клетках, не даю им развиваться, чтобы живая половина не выросла больше мертвой, — ответил мальчик, отсоединяя тем временем газоотводные жгуты от отваров и медленно помешивая раствор «трехцветного безвременника» тонкой эбэнисовой[1] палкой. — Я и так не блещу красотой, — превратиться в искореженного монстра мне совсем не с руки.

— Не проще ли заставить расти мертвую часть? — спокойным голосом спросил Трисмегист. Мальчик с трудом подавил смешок.

— Мертвое — расти?! — усомнился Сандро. — Это невозможно!

— Нет ничего невозможного, — опротестовал Трисмегист. — Я легко опровергну твое заблуждение.

Сандро отстранился от своих дел, перестал перемешивать варево. Капля надежды разожгла неистовый огонь в душе.

— Как? — едва совладав с голосом, выговорил мальчик.

— Магия друидов способна на многое! — с легкой торжественностью ответил Трисмегист.

Экстракт трехцвета взбурлил и пролился на жаровой котел, зашипел, облаком пара рассеялся в воздухе лаборатории. Безвременник ядовит, сильно концентрированный он способен погубить человека. Сандро спохватился и стал перемешивать жидкость эбэнисовой трубкой. Только черное дерево, платина и стекло не вступали в реакцию с трехцветом, не мешая добыть чистый экстракт.