Игры мудрецов

Наскоро умываюсь и надеваю комбинезон. Выбегаю во двор, хлопая дверью, и устраиваюсь на пассажирском сидении автомобиля, пока Наилий отключает генератор и закрывает дом. Обратно через поля едем быстрее, но мне не до красот травяного моря равнины. Жарко становится от воспоминаний о поцелуе, и низ живота сводит спазмом. Смотрю на отстраненного Наилия, сосредоточенно следящего за дорогой и становится обидно за то, что так долго боялась. Близости не будет, генерал сам так говорил, но неужели не хочет? Не верю. Никак не остыну после поцелуя и поддаюсь безумству. Кладу руку на штанину генеральского комбинезона и веду вверх. Ныряю на внутреннюю сторону бедра, глажу Наилия между ног. Настойчиво и бесстыдно, чувствуя, как твердеет под пальцами.

Машину трясет на кочках и ухабах, колею в траве едва видно, стоит генералу отпустить руль, и мы слетим с дороги. Облизываю пересохшие губы и слегка сжимаю ладонь. Наилий закрывает глаза и вдруг резко бьет по тормозам. Меня бросает вперед, ремень безопасности от рывка натягивается и держит, не давая удариться головой о лобовое стекло. — Дэлия, — рассерженно шипит генерал, когда машина останавливается.

Жду нотаций или нравоучений, хотя бы просто замечания, как не вовремя, но он нажимает на кнопку стояночного тормоза и отстегивает наши ремни. Крепко берет за предплечье и тянет к себе. Как же мало в машине места, сколько здесь лишнего. Не повернуться, не раздеться. Наилий усаживает меня на колени и сдвигает сидение водителя назад. Так я хотя бы руль не задеваю. Наклоняюсь к генералу, чтобы поцеловать, а он берет мое лицо в ладони и шепчет, заглядывает в глаза:

— Ты уверена?

— Да.

— Еще рано…

— Нет, — тихо выдыхаю в его приоткрытые губы и от поцелуя завожусь сильнее.

Сжимаю ногами и сажусь ближе, чтобы чувствовать, как горячо и твердо подо мной, даже через ткань двух комбинезонов. Мало у нас времени, не до прелюдий. Покачиваюсь со стоном, слушая ритмичный стук пряжек ремней друг об друга. Они соединяются в одну мелодию с нашим дыханием. Тяжелым, прерывистым. Наилий обнимает так крепко, что воздуха не хватает, и тут же отпускает.

Дергаю молнию комбинезона от горла вниз, но генерал останавливает. Бормочет что-то про маленькие хитрости и расстегивает другой замок, соединяющий штаны с курткой. Снимает нижнюю часть торопливо и нервно, избавляя от кошмара десятка слоев одежды на двоих. Сажусь на его ноги обратно, чувствуя жар обнаженной кожи. Закусываю губу, чтобы не вскрикнуть от неожиданности, когда Наилий проникает в меня пальцами. Хочу, готова и не могу сдержаться.

— Теперь я боюсь, — говорит генерал, — навредить тебе. Даже случайно.

Сквозь пелену в глазах замечаю, как заводит руки за спинку кресла. Приходиться привстать выше, чтобы заглянуть. Генерал обматывает запястья ремнем безопасности, делает узел и держит. И так едва ли мог пошевелиться на сидении, а сейчас полностью в моей власти.

— Я не умею одна. Без тебя, — испуганно шепчу ему.

— Умеешь. Сможешь, — улыбается Наилий и тянется поцеловать.

Склоняюсь над ним, веду языком по губам, запускаю пальцы в волосы.

Чувствую между ног, как упирается в меня, и опускаюсь ниже, принимая. Тяжело и туго так, что хочется кричать.

— Тише, родная, — успокаивает генерал, — медленнее.

Снова раскачиваюсь и вхожу в ритм, вздрагивая от резких движений. Наверху не удержаться, сажусь на бедра генерала, полностью вобрав в себя. До острой боли глубоко внутри. Бездна, как же его много.

Кресло скрипит на креплениях, пар от разгоряченных тел оседает на стеклах. Мы стонем оба, не сдерживаясь и не думая, что кто-то услышит. От высокого ритма выбиваюсь из сил, ноги дрожат от напряжения. Давно не открываю глаз, утонув в наслаждении, захлебываясь от удовольствия. Сладкая боль во мне нарастает, до взрыва мгновение. Хватаюсь за спинку сидения, чтобы не упасть. Тело дергает судорогой, а я срываюсь на крик. Невозможно яркая вспышка взрывает меня изнутри и утаскивает во тьму. Растворяюсь в ней, исчезаю окончательно и рождаюсь заново.

Десятки моих имен и лиц, сущностей, легенд, масок ничего не стоят. Я одна. Такая, какая есть и навсегда с Наилием.

Падаю на плечо генерала, жадно глотая воздух. Слышу, как шуршит ремень, прячась обратно в стойку. Освободившись, Наилий обнимает и ласково гладит по спине.

— Больше не связывай себе руки, — прошу его, — не лишай меня ласки.

— Хорошо, не буду, — улыбается генерал и целует в шею.

Перебираюсь обратно на сидение пассажира и долго привожу одежду в порядок. Не привыкла к комбинезону так, как Наилий, одевающийся не глядя. В молчании шуршим застежками молний и скрипим липучками на манжетах.

— Опаздываем? — смущенно спрашиваю полководца.

— Уже да. Я высажу тебя вне зоны видимости дозорных полевого госпиталя. Вы начинаете позже, успеешь добежать.