Игры двуликих

Зала размером с хорошую двухкомнатную квартиру, отделана в стиле салона девятнадцатого века. Деревянные стены отливали теплым золотом, возле стен – диванчики вокруг резных столиков, на столешницах – коробки с сигарами и блестящий глянец журнальных обложек. Ноги утопали в пушистом, пружинистом ворсе темного ковра, с изображением охоты на мамонта. Сразу бросались в глаза несколько картин – Настя была не сильна в живописи, но и она сумела узнать «Утро в сосновом лесу» и «Казаки пишут письмо…». Возле дальней стены поблескивала разномастными бутылками широкая барная стойка с придвинутыми к ней четырьмя высокими стульями.

– Красиво… – она встала возле картины с медведями – Как настоящая.

– Она и есть настоящая – Назар встал рядом – Первый вариант, отвергнутый Шишкиным из-за какого-то брака. Дорогая игрушка – в его голосе сквозило равнодушие – ладно, пойдем: хозяин ждет на балконе.

Они поднялись по темно-коричневой деревянной лестнице, прошли несколько метров широким коридором и оказались на большом, метров двадцать, балконе, со столиком и расставленными вокруг него старинными резными стульями. Хозяин дома сидел спиной, держа в руках круглый бокал с вином.

– Здравствуйте, Михаил Игнатьевич – Настя остановилась в нескольких метрах – Рада познакомиться.

Хорошевский повернулся, вперив в девушку настороженные темные глаза.

Для своих шестидесяти девяти Палач сохранился идеально – гладкое, почти без морщин, лицо; темные волосы серебрятся по бокам (Настя чисто случайно знала, что к нему тайно ездит парикмахер, для окраски); мощное телосложение – не грузное, именно мощное: при весе чуть более ста килограмм Хорошевский двигался удивительно быстро. На среднем пальце левой руки Настя рассмотрела широкий золотой перстень, с черным камнем посередине и золотым причудливым вензелем – такой же, большой, она видела на въездных воротах. Из-под золота выглядывала часть другого, вечно-синего перстня – след буйной, давно ушедшей молодости. Одет Палач, несмотря на жару, в белые плотные брюки и белую же рубашку, застегнутую до ворота.

Поизучав некоторое время девушку, хозяин молча указал рукой на соседний стул.

– Я вас оставлю – Назар ободряюще улыбнулся Насте и вышел.

– Значит, получила компанию моего старого друга, Князя? – старик едва заметно махнул рукой: будто по волшебству, на балконе вырос охранник, поставил такой же круглый, как у хозяина, бокал. Хорошевский взял бутылку и налил в него темно-алое, густое вино – Подарок друзей, из Грузии. У нас не купить.

– Благодарю – девушка пригубила изумительный напиток – Спасибо за встречу, Михаил Игнатьевич: я знаю, как вы заняты.

«И знаю, что ты параноик…».

– Скажу честно, любопытно познакомиться – Палач улыбнулся, но злое лицо приятнее не стало – Такая молодая – и вдруг хозяйка бизнеса! Не скажешь, чем заслужила компанию? – в словах гнусный намек, но Настя спокойно улыбалась: злость – удел слабых…

– Умом, усердием и трудолюбием. Шеф, Луганский, оценил по достоинству.

Хорошевский кивнул, по-видимому, довольный ответом. Черты его лица немного смягчились.

– Зачем хотела меня видеть? – он отпил маленький глоток, полюбовался игрой света на краю бокала – Мы, старики, не привыкли, что молодые леди ищут встречи.

Настя рассчитывала, что он первым заговорит о бойцах, о похищении… но и для другого начала заготовлен вариант:

– Михаил Игнатьевич, вы, безусловно, слышали о последних событиях в городе… Стрельба по полиции, пропажи известных людей, убийства… – горло сдавил ком, но она быстро подавила волнение – известных вам личностей.

– Князя имеешь в виду?

– Да. В том числе.

– Ну… – поторопил Хорошевский, когда пауза затянулась – При чем тут я?

– Такого «беспредела» давно не было: мешает он бизнесу, многие люди теряют деньги: озлобленная полиция – страшный враг, вам это известно – Палач кивнул, прикрыв глаза – Стало известно, что за неудобными событиями стоит некая женщина…

Поймала! Все тело Хорошевского будто напружинилось, окаменело, глаза сузились в яростном прищуре… Длилось всего мгновение – он снова сидел, расслабленно щурясь, но этой секунды хватило, чтобы Настя поняла – женщина хозяину знакома; более того, он переживает, нервничает: знакома довольно близко!

– Женщина? – прозвучало с угрозой: кашлянув, заговорил доброжелательнее – Настенька, вы, женщины, можете быть жестокими, коварными, хитрыми… единственное, чего нет – логического мышления… не обижайся – Настя с улыбкой кивнула – В случившихся событиях виден холодный, трезвый расчет. Не думай, что я не интересовался – люди проверили все, что можно: уверен, тут причастен кто-то влиятельный, способный на жесткие решения.

– Вроде вас?

Хорошевский хмыкнул, отпил глоток:

– Да, пожалуй, вроде меня – он поставил бокал на стол: по краю скатилась большая рубиновая капля и разбежалась по белому мрамору стола – Но, как ты сказала, бизнес есть бизнес – мой, не сомневайся, страдает не меньше от этой «непонятки».

– Так, может, стоит объединиться, решить проблему? – Настя внимательно следила за хозяином, но он больше не проявлял эмоции.

«Ну же, давай о моих бойцах…».