Игрушка для Шакала (СИ)

Оглядела комнату. Одаевского нет, он всегда уходит очень рано. Под ложечкой засосало от неуместного сейчас огорчения от того, что не могу прикоснуться к мужчине. Несмотря ни на что, рядом с ним безопасно и спокойно. Я чувствую себя защищенной в его руках. И самой желанной на свете.

Так, стоп! Вероника, это просто привычка. И, наверняка, сам Одаевский не настолько сильно ко мне привязан. Это для меня он — первый и единственный. А я для него? Черт, я даже не хочу раздумывать над своим порядковым номером в его послужном списке!

Очнись, Вероника! Ты для него — лишь временное увлечение. Просто кукла, с которой он может сделать все, что захочет. И давать тебе свободу он не станет. Как и то, о чем ты просила вчера. Разве игрушкам дают возможность руководить компанией? Нет!

А что делают с надоевшими игрушками? Правильно, выбрасывают. Это факт. И Калинин прав насчет Одаевского. Шакал не изменится.

Встаю с постели, привожу себя в порядок и выхожу из спальни. Спускаюсь по лестнице, а потом через холл, в гостиную, где уже накрыт стол. Взгляд сразу же выхватывает в комнате знакомую фигуру той самой девушки, которая раньше передавала мне письмо от Калинина. Жду, когда она подойдет ко мне, чтобы налить кофе.

— Передай ему, что я согласна, — говорю, выбрав момент, девушке.

Она только кивнула в ответ, давая понять, что выполнит поручение.

Глава 43

Марк.

Вероника любуется закатом, а я пялюсь на нее. Одержимый ею. Мне все в ней нравится. Даже то, как она щурится, когда лучи уходящего солнце падают на лицо.

Она захотела выходные на яхте, и я бросил все, чтобы исполнить ее желание. Как джин из лампы, мать ее. Несмотря на нудную лекцию от своего помощника о том, как важны встречи, запланированные на эти выходные. Стас честно пытался меня остановить, но ничего не вышло. И это уже не впервые.

— От этой бабы одни неприятности, — выдал Стас в завершение своей речи. За что и получил кулаком в челюсть.

— Еще раз позволишь себе так высказаться о моей женщине…, - пригрозил ему вдогонку. Уверен, он понял намек.

Теперь я здесь, а он выгребает все без меня. Как и было задумано. Не болтал бы лишнего, было бы все то же самое, но без фингала на морде.

— Нравится? — спрашиваю, подходя к девушке и обнимая ее сзади.

Мне все время хочется ее касаться, обнимать, целовать. Плевать на закат над морем. На все плевать, когда она рядом. Внутри что-то рвется рядом с ней. Всякий раз, как последний.

— Да, — говорит Вероника.

Даже ее голос мне нравится. Я — чертов маньяк, совсем свихнулся. И хочу оставаться в этом безумии, как можно дольше.

Зарываюсь носом в ее волосы, жадно вдыхаю такой родной запах. С легкими цветочными нотками. Аромат ее волос, смешанный с запахом духов, которые я ей подарил. Сам их выбирал, чего никогда раньше не делал ни для одной из женщин. Вероника пахнет особенно сладко, надышаться ею не могу. Не хотелось портить эту сладость чем-то, не подходящим ей.

Все время думаю о своей принцессе. Как пес на привязи, далеко от нее отойти не могу. Стоит уехать, как меня ломать начинает. Тело болит и в голове пустота. Все симптомы налицо.

Знаю, это болезнь. Неизлечимая.

Безумие со сладким послевкусием.

Руки, будто своей жизнью живут, к груди тянутся, обхватывают упругое полушарие. В моей девочке все идеально, словно под меня сделано. Грудь легко в ладонь ложится, будто там ей самое место. Чуть сжимаю, тут же ощущаю, как отзывается ее тело, как напрягается сосок и она, чуть прогнувшись в пояснице, голову мне на грудь откидывает.

— Марк, — шепчет так сладко, что в груди печь начинает, — а как же закат?

Чего? Закат? Сейчас, только из марева своего вынырну, и вместе это кино досмотрим. Или ну его, а?

— К черту закат! — голос внезапно осип, будто, кто-то переключил невидимый тумблер. Моя девочка, такая маленькая, вертит мною, как хочет.

— Ты же обещал, — напоминает так не кстати.

А у самой голос прерывается, завелась моя малышка, с пол оборота, как обычно. Ее реакция с ума сводит, мозги напрочь отшибает. Наверное, поэтому я хочу всегда держать ее при себе. Чтобы все знали, что моя она. Даже кольцо заказал уже. Для принцессы нельзя из магазина, только эксклюзив нужен. Чтобы только она, единственная, с таким была. Любит малышка красивые жесты, это я давно приметил. Точно принцесса! А мне бы и простой росписи в загсе хватило. А, если бы прямо там надевали ошейник, не позволяющий от меня сбежать, совсем хорошо было бы. Как у заключенных, ага.

Ой, бляяяя! Точно свихнулся! Такой бред в голову лезет!

— Раз обещал, значит, будет закат, — хриплю ей в ухо.

Завелся так, что в паху ноет и руки дрожать начинают. А ей бы закат. Совсем же башкой тронусь. Так и до психушки недолго!

Руку ей в трусики просовываю, касаюсь укромного местечка, и меня током прошибает. Даже пот на висках выступил. А она еще стонать начинает, попой о мой пах трется. Точно кошка, в руку мне течет.

— Марк, — стонет томно. — Пожалуйста.

Что пожалуйста? Остановиться уже не смогу. Я с ней дурею, как пацан малолетний становлюсь. Каждый раз, как первый. Сколько бы не трахал ее, всегда хочу больше. Это диагноз, блять.