Играй!

– Оу, – выдохнул он, и его пальцы чуть подрагивали, когда он возвращал телефон в такую же дрожащую руку Кристофера. Он поднял голову, встречаясь с ним взглядом, и от эмоций в глазах Теодора – от паники, недоумения, боли и страха – Кристофер снова начал плакать.

Теодор медленно поднялся, и Кристофер сделал шаг назад, но тот внезапно притянул его к себе, крепко обняв и заставив изумленно охнуть.

– Чего ты ревешь? – требовательно поинтересовался он, но голос его подвел, отчаянно надломившись в конце. Из-за плеча Кристофера он пересекся взглядом с Остином, потом с Итаном, Джесс, Лиззи.

Они смотрели на него с пониманием, с сочувствием, с решимостью поддерживать до конца. Ни в чьем взгляде Теодор не увидел осуждения, или презрения, или отвращения. Всего того, чего так боялся.

– Тебе не обязательно казаться сильным, – качнув головой, пробормотал Юта, переполненный сожалением по отношению к этому человеку, которого всего месяц назад изо всех сил ненавидел.

Всем стало почему-то неловко от того, как бережно держал Теодор в своих руках плачущего Кристофера. Никто не ожидал, что Теодор способен кого-то вот так обнимать.

– Мне очень страшно, – едва слышно признался он ребятам, выдавливая из себя улыбку. – Я собирался сказать всем, но я и представить не мог, как страшно мне будет.

Кристофер заплакал сильнее, пряча лицо на его груди, и Теодор инстинктивно поцеловал его в макушку, гладя по спине. Сердце как будто было сжато в кулаке, и дышать было тяжело.

Кто-то вот так просто отнял у него право на каминг-аут, и он чувствовал себя так, словно его нагого вытолкнули на сцену перед тысячами зрителей. Он осознал, что все, кто сидит сейчас в зале, видели это видео, они будут смотреть на него и знать, что он не такой гетеросексуальный, каким пытался казаться все эти годы.

Он прижал к себе Кристофера чуть крепче, вдыхая его аромат. Это успокаивало. Кристофер успокаивал. Теодор зацепился за эти мысли как за спасательный круг, и они не дали пойти на дно.

Он пытался привести себя в чувство. Кристофер был с ним, всегда будет с ним.

Будет с ним на сцене рука об руку.

Родители в зале, и они уже приняли его.

Все ребята в этой комнате готовы его поддержать.

Плевать на тех, кто может отвернуться, да? Именно это он когда-то говорил Кристоферу. В это нужно было поверить и самому.

Этот момент бы все равно настал. Теодор бы все равно признался в своей ориентации, рано или поздно. Пусть это случилось сейчас не по его воле, но этого уже не изменить. Зато теперь у него есть полное право открыто и гордо называть Кристофера своим парнем.

– Теодор, – осторожно начал Итан, – если ты не захочешь сейчас выступать, то мы… мы поймем.

Кристофер судорожно вцепился в его кофту, обнимая еще сильнее, а Теодор непонимающе нахмурился. Не захочет выступать? Почему он должен? Такой мысли даже не возникло в его голове.

– Я вышел бы на эту сцену, даже если бы мне сломали ногу, – сказал он, и Марк выдавил из себя смущенный смешок на этих словах. – Мы слишком долго этого ждали, чтобы так просто сдаться из-за каких-то мудаков.

Лиззи счастливо завизжала, первой бросившись к Кристоферу с Теодором, крепко их обнимая, и остальные ребята со смехом к ней присоединились, собираясь в дружный круг.

– Если испортите друг другу прически, я всех поубиваю! – радостно сообщила Лиззи, и все тут же отстранились и разошлись по разным углам, неловко посмеиваясь.

– Теодор, твой костюм, – Томас бросил ему рубаху и штаны. – Переодевайся быстрее.

Кристофер выпустил Теодора из объятий, и Лиззи драматично охнула, увидев его раскрасневшееся заплаканное лицо.

– Ах ты тупица, – она силой усадила его на стул, пока он не оклемался. – Весь мой макияж испортил!

Пока Теодор переодевался, она подкрашивала Кристофера. Внутрь заглянул разнервничавшийся мистер Уилсон.

– Вы готовы? Начнем через две минуты.

– Все готовы, учитель! – с готовностью отчитался Марк, спотыкаясь о чей-то ботинок и чуть не наворачиваясь, но удерживая равновесие и ослепительно улыбаясь. Мистер Уилсон окинул его страдальческим взглядом, а потом по очереди посмотрел на всех остальных.

– Ребята, я в вас верю, – громко сообщил он. – Вы все молодцы, и мы надерем директору Джонсу зад!

– Что вы собрались делать с моим задом, мистер Уилсон? – раздался за его спиной прохладный голос директора, и учитель в панике округлил глаза, под дружный смех подростков оборачиваясь и скрываясь в коридоре.

Из комнатки был выход прямо на сцену, поэтому часть ребят уже покинула гримерную, перебегая на другой конец. За мгновение до того, как Кристофер успел убежать вместе с остальными, Теодор схватил его за руку, натыкаясь на вопросительный взгляд.

– Раз уж тут все равно все в курсе, – произнес он, подаваясь вперед и коротко целуя опешившего Кристофера в приоткрытые розовые губы. – Удачи на сцене, малыш.

Кристофер покраснел и замер, круглыми ошарашенными глазами глядя перед собой, и Теодору пришлось подтолкнуть его к выходу.