Игра в судьбу

Когда Канриль в третий раз издевательски протянул: «Ин-несса», до меня, наконец, дошло. Ин нессэ! На данаари «красная королева»! Вот над чем потешался этот высокомерный павлин. Как же я раньше не поняла, что имя у меня, оказывается, созвучно титулу? Не иначе затмение нашло. Полное. Нет, правда, даже мысли не возникло, что его можно воспринимать иначе, чем некий набор звуков. С каким-то там значением. Да еще и в переводе.

— Но вы-то мне почему не сказали? — злобно наседала я на данов, меряя шагами неширокую палубу.

— А зачем? — Суинни развлекался от души. — Цвет тебе подходит. Может, у меня тоже дар вроде твоего?

Я зыркнула на него, потом на остальных и поняла — бесполезно. Градус веселости зашкаливал у всех. Казалось, еще несколько минут подобной беседы, и здешние воды увидят небывалое зрелище — хор хихикающих данов.

— Ур-роды, — беспомощно и непохоже обозвала я эту не в меру развеселившуюся кодлу, чем только добавила им хорошего настроения, и приняла единственно возможное решение. — В общем так, больше никаких Инесс, теперь исключительно Инна.

— Да нам-то все равно, — продолжал ухмыляться Суинни, — только ведь и оно получится со значением.

Точно, «ин на» — красный огонек, искра. Но это ничего, это сойдет.

— Уймись уже… Лютик! Или Одуванчик? — я прищурилась на барда, заставив его поперхнуться и чуть умерить веселье. — Пусть лучше будет искра. Зато без монархов.

— Как хочешь, — покладисто согласился за всех Ассиль, — пойду, скажу об этом Канрилю.

— Нет, пойду я, — мягко поднялся Вессаэль и заскользил по палубе в сторону морских, не обращая ни малейшего внимания на качку.

Ребятки с его уходом попритихли, а я задумалась. Странно, почему я не замечала раньше, что все имена данааэ со значением? У старшего поколения они были романтичны и высокопарны: Вессаэль — «звездное сияние» и Тавель — «зимняя звезда». У молодежи явно попроще, видимо, мода изменилась: Ассиль — так даны называли чаек, и Суинни — «желтый цветок». Цветочек, ммать! Желтенький!

Расшифровала заодно и имена морских. Так, ничего особенного. Канриль — «буревестник», а Канасси — это и вовсе какая-то рыба, кажется морской скат. Точно, рыба он и есть. Взгляд один в один.

Размышления прервал тихий вздох Ассиля:

— Дома…

Я обернулась и застыла, задохнувшись от восхищения. Сумерки уже почти погасли, перейдя в серебристую, очень ясную ночь. Под светом огромных, совершенно невозможных звезд, купаясь в их отраженном от воды блеске, прямо перед нами лежал остров. И куэлла, развернувшись, тихо пошла вдоль берега, словно радушная хозяйка, с гордостью демонстрирующая лучшее свое творение.

За узкой полоской бледного песка поднимались темные громады деревьев. Огромные, самодостаточные и обособленные так, что каждое существовало вроде бы само по себе, но и вместе они производили впечатление редкостно гармоничного леса. И ночь не смазывала его, а лишь подчеркивала, наделяя этот лес загадочной душой, дышащей силой и тайной.

А среди зеленых исполинов то там, то здесь вспыхивали сказочные золотистые огоньки, особенно густо, словно притянутые, собиравшиеся вокруг домиков, что время от времени виднелись среди листвы. Именно домиков — в этом ночном свете они никак не выглядели дворцами, просто язык не поворачивался их так обозвать. За широкими окнами, гостеприимно открытыми морскому ветру, теплился мягкий свет. И шла жизнь, такая же непостижимая и прекрасная как этот лес, проявляя себя то случайно промелькнувшей за тонкими занавесками легкой тенью, то едва слышным аккордом аривеллы, то неожиданным отзвуком песни, совпавшим с таким же неожиданным порывом ветра, донесшего пьянящий аромат, словно им же и рожденный…

И не было сил оторвать от всего этого взгляд, и не было ни малейшего желания эти силы искать. Самая прекрасная и романтичная картина в моей жизни.

С тихим шорохом яхта подошла к небольшому причалу и замерла возле него, словно по мановению волшебной палочки. Хотя, почему «словно»? Разумеется, даны чего-нибудь там колданули, хоть и без этого затасканного антуража фей, он им был не нужен. Все еще под впечатлением от увиденного я высадилась на берег и по дорожке из сверкающего под звездами песка пошла в сторону видневшегося невдалеке дома. Он тоже был окружен деревьями, теряющимися в темноте, но словно искрами обозначенными огоньками светляков. Запах земли смешивался с зелеными нотами листвы, а морскую прохладу, пропитанную солью, разбавляли ароматы невидимых цветов. И так же причудливо мешались между собой звуки: мерный накат прибоя, скрип песка под ногами, шорох ветвей и сонные вскрики птиц. Что ж, сегодня я буду ночевать в волшебной стране, и этого у меня никто не отнимет, пусть даже не пытаются. Все проблемы и сложности мы оставим до завтрашнего восхода, они подождут, а сейчас было время сказки.

Я едва замечала идущих рядом данов, воспринимая их как еще один штрих, подчеркивающий полную нереальность происходящего — странные шутки играла сейчас со мной неимоверная усталость и излишнее обилие впечатлений. Я даже не заметила, как и когда ушла в море куэлла.