Игра в кубики

Когда открыла глаза, то не сразу поняла, где находится и почему так затекли шея, спина и ноги. На переднем сиденье кто-то курил, но Полина не видела лица – было темно.

– Где… я? – хрипло спросила она и услышала голос мужа:

– Ты спишь в машине Алексея Максимовича, а он у нас дома играет в карты с Инкой и Виткой. Скоро приедет Степа с детьми, они у нас переночуют пару дней, пока там в квартире… ну, ты это лучше меня знаешь.

– А… почему темно?

– Потому что уже половина девятого. Ну, пойдем домой?

– Лёва… я боюсь, – хрипло призналась Полина, перед глазами которой опять встала картина смерти Нифонтова.

– Я с тобой, – просто сказал муж, дотягиваясь до ее сжатых на коленях рук и накрывая их своей ладонью. – Пока ты спала, звонил твой шеф, велел мне увезти тебя из города, даже у Инки в школе договорился, завтра ей выставят все оценки, и можем ехать. Билеты я купил, отель забронировал. Еще не так жарко, как хотелось бы, но в Сочи вполне можно гулять по набережной.

– Почему – в Сочи?

– А почему нет? Там море… я свожу вас в поселок, где был когда-то спортивный лагерь, куда я пацаном с командой ездил. В горы съездим тоже… у нас будет первый полноценный семейный отдых за многие годы.

Она посмотрела на него и заплакала:

– Лёва… я постараюсь что-то изменить, клянусь…

– А я разве сказал, что меня не устраивает что-то? Наоборот, радуюсь – семейный отпуск, проведем время втроем. Все, Поля, пойдем, ты замерзла. Наверное.

– А плед наш тут откуда? – опомнившись, спросила Полина, складывая клетчатый мягкий плед, который когда-то подарили им на свадьбу.

– Так Чумаченко тебя привез, а ты спишь. Он будить не стал, я спустился, укрыл тебя и остался, чтобы ты одна не была.

Так, с пледом в охапке, Полина и появилась на пороге собственной кухни, где к ней сразу кинулась Виталина, обняла и заплакала, но Лев жестко приказал:

– Ну-ка, девки, отставить слезы! Ну, ладно эта портниха ноет, а ты-то… – Повернувшись к жене, он покачал головой: – А еще следователь!

Вскоре приехал зять с племянниками, и в квартире стало по-настоящему многолюдно.

Только к ночи Полина, кое-как разместив сестру с семьей на ночлег и уложив спать взбудораженную новостью о внезапных каникулах дочь, тоже смогла лечь в постель.

Лев закончил убирать со стола и пришел к ней, лег рядом и крепко обнял:

– Может, тебе снотворного принести?

– Не надо, мне с утра на допрос, я должна быть с ясной головой. Просто… не отворачивайся от меня, хорошо?

Вместо ответа он еще крепче обнял ее и прижал к себе, и Полина испытала какое-то странное чувство, похожее на облегчение.

Они действительно через сутки улетели в Сочи, где провели месяц в неплохом отеле, ежедневно завтракая на открытой веранде с видом на море. Купаться было еще холодновато, но они каждый день непременно спускались на пляж и подолгу сидели у воды, обнявшись и наблюдая за тем, как дочь бродит по берегу, собирая цветные камешки и выброшенные прибоем ракушки.

Однажды в ресторане внимание Полины привлекла пара – высокий лысоватый мужчина и красивая молодящаяся дама с высокой прической. Она постоянно трясла головой и то и дело подносила к лицу платок, а он хмуро сидел за столом напротив нее и делал вид, что не замечает, что спутница старается привлечь его внимание.

– Аркадий! – произнесла женщина поставленным голосом, не выдержав равнодушия спутника. – Ты черствый человек! Как ты вообще можешь есть после всего, что случилось?

– Мне что – объявить голодовку? – спокойно отозвался мужчина таким тоном, что стало понятно – подобные сцены для него не редкость, и он отлично знает, как себя вести.

– Наш мальчик мертв! – женщина приложила платок к глазам. – Мало этого – его обвинили в чудовищных вещах, а ты даже не попытался поставить этих провинциальных выскочек на место! Ни ты, ни, между прочим, Игорь! А ведь это он подсунул нам этого мальчика! Он!

– Лера, ты уж определись, будь добра – наш мальчик или нам его подсунули. Ты воспитывала его, я не вмешивался. Ты его избаловала. И я сразу был против того, чтобы скрывать от него, кто он. И совершенно точно я был против твоих поездок с Борисом к этому зарубежному шарлатану! – тут он чуть повысил голос, а у Полины, замершей с вилкой в руке, противно сжалось внутри. – Но ты решила, что он должен принадлежать тебе всецело, что у него больше не должно быть прошлого! Ты ему психику нарушила – ты и твой гипнотизер, будь он неладен!

Полина уронила вилку из ставшей вмиг ватной руки, и она с громким стуком опустилась в тарелку, заставив Полину вздрогнуть и быстро опустить глаза.

– В чем дело? – спросил Лев, заметив перемену в поведении и настроении жены.

– Мы можем уйти отсюда немедленно? – не поднимая глаз, попросила она.

– Что-то не так?

– Лёва, мы можем просто встать и уйти? Я потом объясню…

– Инна, ты поела?

– Уже давно! – весело подтвердила дочь, демонстрируя пустую тарелку.