Игра в кубики

Сперва он принимал материнские «концерты» за чистую монету и очень жалел свою мамочку, но, став старше, понял, что это просто игра, театральщина, фальшь, и от этого открытия ему сделалось немного противно – взрослая женщина заламывает руки, закатывает глаза, говорит неестественным голосом, использует в речи такие обороты, каких уже не встретишь ни в литературе, ни в театре. Зрелище выходило жалкое, но эта жалость уже была с легким оттенком отвращения.

«Пробежаться, что ли? – вдруг подумал Борис. – Обычно хорошие идеи приходят как раз во время пробежки. Черт с ним, с завтраком, потом где-нибудь в кафе поем».

Он вынул из шкафа спортивный костюм, а из рюкзака, с которым ходил в фитнес-клуб, беговые кроссовки, быстро переоделся и вышел из номера.

Бегать Борис решил на набережной – ему там понравилось во время одной из прогулок.

Чистая, ухоженная, со множеством скамеек и пешеходной зоной, набережная подходила для неторопливых пробежек в будний день, как никакое другое место в этом городе.

Воткнув наушники и включив в плеере сборник джазовых композиций, Борис в неторопливом темпе бежал вдоль кованой решетки, ограждавшей текущую внизу неширокую реку.

«Надо все-таки еще раз Алиску попробовать разговорить, – думал он под звучащий в наушниках хрипловатый голос певицы, – мне кажется, я ей нравлюсь, этим надо бы воспользоваться. Может, она расслабится настолько, что сболтнет невольно что-то интересное. Очень уж затаились все вокруг, даже слухов никаких в интернете».

Побегав около часа, Нифонтов почувствовал прилив бодрости и энергии, позвонил Алисе на мобильный и предложил встретиться вечером.

– Ты какую кухню любишь?

– Итальянскую, – вздохнула девушка, – но, как ты понимаешь, вообще не могу себе позволить.

– Ну, разок-то можно. Устроим тебе разгрузочный день наоборот.

– Я на этой неделе уже устраивала, больше не хочу. Слишком дорого мне потом достается моя фигура. Но я знаю хороший чайный магазин, там сегодня как раз дегустация экзотических сортов чая – интересуешься?

– А что, это, пожалуй, мысль, – оживился Нифонтов, хотя чай любил куда меньше, чем кофе. – А туда народа много набивается? Ну, в том смысле, что пообщаться-то выйдет?

– Нет, что ты, – успокоила Алиса, – там совсем маленькое кафе, всего пять столиков, так что вполне можно разговаривать.

– Отлично, тогда встречаемся там же, где и всегда. Жду у первой лавки в сквере.

– Хорошо, – рассмеялась Алиса, – до встречи.

«Ну вот, полдела сделано, – убирая телефон в карман, подумал Борис, – осталось только пару раз проникновенно посмотреть девочке в глаза и взять за руку, а там будет видно, в какое русло разговор направлять».

Ему повезло впервые за все время этой странной командировки. Алиса прибежала возбужденная, глаза блестели, щеки разрумянились, она даже не заметила, как Борис совсем по-свойски поцеловал ее.

– Идем скорее, я пораньше убежала, чтобы наши не видели, как мы с тобой тут встречаемся, – она взяла его под руку и потянула в сторону стоянки такси.

– По-прежнему режим строжайшей конспирации?

– Мой шеф думает, что через дубовую дверь не слышно его ора, – фыркнула Алиса, садясь в машину и называя адрес.

– А есть повод орать?

– Ой, я думала, он сегодня Каргополову с землей сровняет, – шепотом, наклонившись к его уху, проговорила Алиса, – и я так поняла, что до сих пор подозреваемого.

– Однако… это уже интересно…

– Боря! – внушительно сказала она, отстраняясь. – Имей в виду – хоть слово в твоей газете – и я отопрусь от всего, что сказала!

– Элис, ты в который раз унижаешь меня недоверием, это крайне обидно, – Борис перехватил ее руку и слегка сжал. – Я ведь сказал, что никогда не…

– Да, я помню, не раскрываешь источников, и мне, между прочим, тоже было обидно! – перебила она. – Мне показалось, что я тебе нравлюсь не потому, что работаю в прокуратуре.

– Так и есть. Ты понравилась бы мне, даже если бы работала в супермаркете.

– Ты, конечно, врешь, но это очень приятно.

Разговор явно ушел в сторону от интересовавшей Бориса темы, но он счел за благо не форсировать событий и дождаться, когда Алиса сама снова вернется к новостям. Он видел, что ей и самой хочется поговорить об этом, но осторожность мешает.

«И это, в сущности, правильно, – думал он, рассеянно слушая, как Алиса щебечет ни о чем. – Она не верит мне до конца, и это оправдано – я журналист, она отлично знает, что у меня задание, потому опасается за свое место. Ничего, я же вижу, как ее распирает, сейчас чаю попьем, разговоримся как следует, то да се…»

Народа на дегустации оказалось немного, были заняты всего три столика, и Борис с Алисой расположились у большого окна, подоконник которого тоже был превращен в мини-диванчик с пестрыми подушками – при желании можно было сесть и туда. Две улыбчивые девушки разносили гостям небольшие чашечки с напитками, попутно объясняя, какой сорт дегустируется и чем он отличается от прочих.

Борис даже увлекся, отметив для себя чай со странным копченым привкусом – прежде ему не доводилось пробовать ничего подобного.