Игра в кубики

Но попасть к дому не удалось, это оказалась закрытая территория, для входа на которую требовался либо пропуск, либо звонок от того, к кому пришел.

– Обложились, как в Средние века, рва не хватает, – благодушно пошутил Борис, обращаясь к охраннику, и тот охотно подхватил:

– И не говори! Но понять можно – люди живут состоятельные, к чему им тут проходной двор да любопытные? Да и горе у одного из жильцов, у Ивана Михайловича.

– Это у Пострельцева-то? – продемонстрировал осведомленность Борис.

– У него. Сперва брат, потом дочь, теперь вот сын… и супруга в больнице с сердечным приступом, сын-то уж после того, как ее увезли, погиб.

– Да… в самом деле, горе… – неопределенно протянул Нифонтов, размышляя, как вывести охранника на более предметный разговор. – Большие бабки просто так не даются…

– Да какие тут бабки! Тут маньяк, не слышал, что ли?

– Маньяк?

– Ты, парень, как нездешний. Весь город гудит, люди в парки ходить перестали.

– Так убитые-то все родственники.

– Ну и что? А у всех горло одинаково перерезано, а в карманах – кубики.

– Это кто сказал? – прикинулся несведущим Борис.

– Да как – кто сказал?! Весь город говорит!

Борис вынул пачку «Мальборо», протянул охраннику:

– Угощайся, – и когда тот, вытянув сигарету, полез за зажигалкой, спросил: – А сам Пострельцев ничего об этом не говорил? Ты, я вижу, мужик осведомленный.

– Да тут жильцов-то не так много, я про всех почти все знаю. А Иван Михайлович человек хороший, – встрепенулся ободренный похвалой охранник. – Он раньше боксом занимался, показал мне как-то пару ударов. Жалко его… и дети у него нормальные были, и Дашка, и Валёк.

– Это тот, что в мэрии работал? – недоверчиво хмыкнул Борис. – Там-то одни святые, ага…

– Ну, может, и не святые, да только Валёк парень простой был, не вознесшийся. Всегда поздоровается, и сигареткой, когда попросишь, не обидит, да и вообще… вот знаешь, есть люди такие – просто мимо идет, а тебе приятно. И эти такие были, Дашка особенно. Светлая девчонка, царствие ей небесное… жалко.

– При таких бабках у папаши-то?

– Ты, мужик, видно, никогда хороших людей не видел, – вздохнул охранник, выбрасывая окурок в стоявшее у крыльца ведро.

– Да, все больше сволочи попадались, – процедил Борис, раздув ноздри.

– Ты вот что… иди-ка отсюда, а то увидят, как я разговоры на рабочем месте разговариваю, оштрафуют, – спохватился охранник, заходя в свою будку и закрывая дверь. – Иди-иди, нечего тут, раз пропуска нет.

Нифонтов насмешливо улыбнулся, раскланялся, как актер в финале спектакля, и пошел в сторону трамвайной остановки, до которой оказалось изрядно.

Впервые за долгое время Борис не знал, что ему делать. В голову не приходило ничего толкового, ни единой строки, ни одного верного слова.

«Я с этим не справлюсь, – думал он, шагая по центру города в неопределенном направлении. – Сейчас я даже не могу понять, куда иду и зачем. Надо было отказаться от этой поездки, наотрез отказаться, уволиться, в конце концов, но не ехать сюда. А теперь уже поздно».

Он свернул в первое попавшееся кафе, так как почувствовал, что голоден, заказал какой-то салат и пиццу, чашку кофе, быстро расправился со всем этим, даже не успев понять вкуса, и снова оказался на улице.

Уже стемнело, зажглись фонари, и Нифонтов вдруг подумал, что вот так, в их неярком свете, город даже начинает казаться привлекательным, словно приглушенный свет тщательно маскирует все изъяны, так бросающиеся в глаза днем.

Выходные он провел в номере, пытаясь набросать хоть какое-то подобие начала своего расследования, однако, перечитав очередной вариант, безжалостно удалял написанное, закрывал ноутбук, нервно курил, измеряя номер шагами от стены к окну и обратно.

К вечеру воскресенья Борис опомнился и понял, что за два дня ничего не съел, только пил кофе и воду. Из зеркала в ванной на него смотрел всклокоченный безумец с ввалившимися глазами.

– Так не пойдет, Боренька, – укоризненно сказал своему отражению Нифонтов, – ты ведь заболеешь, а у тебя еще столько незаконченных дел. Нет, дорогой, давай-ка собирайся, брейся, приводи себя в порядок, пойдем в ресторан, съедим кусок мяса. Да, это отличная идея – огромный стейк с овощным салатом, например, или просто с овощами на гриле.

К счастью, ресторан при гостинице был на уровне, и уже через двадцать минут после заказа Борис с наслаждением впился зубами в кусочек стейка, чувствуя, как рот заполнился нежным вкусом хорошо промаринованного в специях мяса.

– Вам понравилось? – спросила официантка, забирая пустую тарелку.

– У меня нет слов, – честно признался Нифонтов. – Даже в столице не приготовили бы лучше.

– Наш повар учился во Франции, – с легким оттенком снисхождения в голосе сказала девушка, – и его уже раз сто приглашали в Москву, но он никуда не уезжает.

– Похвальный патриотизм, – иронично улыбнулся Борис, – видимо, тут ему хорошо платят.

– А вы, видимо, во всем ищете второй смысл? – не осталась в долгу официантка. – Человек не может просто любить город, где родился и вырос, он непременно должен мечтать о переезде?

Борис поднял вверх руки, давая понять, что признает поражение: