Игра в бары

— Когда–нибудь я расскажу, как он на меня влияет.

— Лучше не стоит, — Кремер опять посмотрел на часы. — Я бы не возражал против того, чтобы перекинуться словечком с Вульфом, но зная его отношение к таким пустякам, как убийство, удовольствуюсь информацией, полученной от вас.

— Она совершенно полная.

— Поверю для разнообразия. — Он встал. — К тому же у пего нет клиента и не предвидится, насколько я понимаю. Случившееся не приведет его в хорошее настроение, так что я вам не завидую. Ладно, я ухожу. Надеюсь, вы понимаете, что как свидетель должны быть под рукой.

Я пообещал.

Проводив Кремера, я снова отправился было в кабинет, по, дойдя до двери, круто повернулся и зашагал к лестнице. Поднявшись на два этажа, я вошел в южную комнату и, встав посередине, огляделся. Фриц еще не убирался здесь, и постель имела тот вид, в каком оставила ее Присцилла. Сложенное покрывало по–прежнему лежало на одной кровати. Я заглянул под него и снова опустил. Потом посмотрел под подушку на разобранной кровати. Затем подошел'к вместительному бюро, стоящему в простенке между окнами, и принялся выдвигать и задвигать ящики.

Не го, чтобы я спятил. Нет, я был тренированным и опытным детективом. Просто данное убийство очень меня интересовало, и мне хотелось выяснить о нем побольше, а ближе всего я находился сейчас к той комнате, в которой Присцилла собиралась ночевать и завтракать.

Я совершенно не надеялся обнаружить что–то ценное, поэтому не был разочарован, когда так и случилось. И все же кое–чем я разжился. На- полке в ванной лежали зубная щетка и побывавший в употреблении носовой платок. Я отнес их в свою комнату. Они до сих пор хранятся у меня в ящике туалетного столика, дополняя коллекцию различных профессиональных реликвий.

Никакой нужды подниматься в оранжерею и затевать перебранку не было, поэтому я спустился в кабинет, разобрал утреннюю почту и принялся за обыденные домашние дела. Очень скоро я заметил, что вношу дату прорастания цимбидиум холфордианум на карточку цимбидиум паулверс, решил, что не склонен к канцелярской работе, рассовал бумаги по папкам, сел и начал разглядывать свои пальцы. У меня накопилось четыре тысячи вопросов, ответы на которые были мне необходимы, и существовали люди, которых я мог расспросить, например сержант Перли Стеббинс или Лон Коэн из «Газетт», но, к сожалению, в конторе Ниро Вульфа телефон тоже принадлежал ему.

В одиннадцать часов он спустился в кабинет, прошел к письменному столу, уселся в кресло и принялся просматривать тонкую пачку адресованной ему корреспонденции. Ничего интересного и срочного там не было. Он поднял голову, сфокусировал взгляд и наконец заметил меня.

— Ты бы не погрешил против совести, поднявшись в десять часов наверх за инструкциями, как мы уславли–вались.

Я кивнул.

— Конечно. Но Кремер ушел на целых пять минут позже назначенного времени, и я не знал, как вы отреагируете. Желаете услышать подробности?

— Начинай.

Я сообщил ему новости, полученные от Кремера, а когда закончил, он хмуро воззрился на меня из–под прикрытых век. Последовало долгое молчание. Наконец он заговорил:

— Так. Значит, Холмер скоро поймет, если еще не понял, нашу стратегию, и с ним связываться не стоит. Он мечтал получить свою подопечную живой и невредимой — по его словам,. — а об этом не может быть и речи.

Я постарался выразить свое несогласие в мягкой форме, так, чтобы оно выглядело как согласие.

— Но он наша единственная зацепка, пускай и хилая, и мы можем с него начать. Ведь нужно с чего–то начинать?

— Начать? — раздраженно фыркнул он. — Что начинать? Для кого? У нас нет клиента. Начинать нечего.

Самым прямым, простым и приятным было бы рявкнуть сейчас во весь голос, что, по крайней мере, принесло бы мне удовлетворение. Но что потом? Я умерил свою злость и заговорил ровным тоном:

— Я не отрицаю такую точку зрения, но существуют и другие. Например: женщина хотела здесь остаться, а мы выгнали ее, и она погибла. Я думал, что от некоторых вещей ваше самоуважение —вы так красноречиво толковали о нем вчера вечером — безумно страдает. По–моему, у вас есть с чего начать — с расследования убийства, А клиентом станет ваше самоуважение.

— Чепуха!

— Возможно. — Я сохранял спокойствие. — Мне бы хотелось подробно объяснить вам, почему я считаю, что мы должны поймать типа, убившего Присциллу Идз, жалко только вашего времени и своих усилий. Принесли бы мои разглагольствования какую–то пользу?

— Нет.

— Вы не желаете даже обсуждать этот вопрос?

— А почему я должен его обсуждать? — Он махнул рукой. — Я не связан никакими обязательствами: ни словами, пи деньгами. Ничем.