Игра со Зверем

— Не плачь, — вновь заглянул ей в лицо утешитель. — Вот что… ангелы прекрасно распутывают узлы и плетут косы. Поворачивайся — будешь первой человеческой женщиной, удостоившейся чести наложения благословенных рук.

Он сказал это намеренно высокопарно, так что Кэсс засмеялась и послушно повернулась затылком, слегка запрокидывая голову. Риэль поджал под себя ногу и невозмутимо принялся разбирать спутанные огненно-рыжие волосы.

— Надо было пораньше закатить сцену, — нравоучительным тоном сказал он, когда девушка ойкнула от боли.

— Я их не планирую, — буркнула та в ответ, а потом, помолчав, сказала, — мне ужасно стыдно.

— Вот уж напрасно, — отмахнулся собеседник. — Ты насмешила Амона, а на моей памяти смеялся он всего раз шесть. Получается, по разу на сотню лет.

Девушка уже хотела спросить, какие именно ситуации веселили демона, но подумала, что ответ может оказаться совершенно нерадостным, и посерьезнела, сказала:

— Он другой, когда смеется.

— Да, — коротко ответил ангел, продолжая возиться с ее волосами. — А ты очень забавна в гневе.

— Это был не гнев. Скорее отчаяние.

— Нет повода отчаиваться, — легкие пальцы осторожно отвели от шеи прилипшие пряди. — Никто из нас не желает тебе зла.

Кэсс горько усмехнулась и хотела уже сказать, что заботливыми её спутников назвать все же трудно, но в это бодрый голос провозгласил:

— Ну вот, почти готово! А ты переживала.

— У тебя очень нежные руки… — она сказала это задумчиво, словно не веря. — Так странно.

За все эти бесконечно долгие дни до Кассандры не дотрагивался никто кроме Амона, а его прикосновения сложно было назвать не то что ласковыми, но даже просто гуманными. Поэтому обращение Андриэля казалось несвойственными этому новому миру, в котором несчастную рабыню сопровождали только боль и обида.

— Почему странно? — с улыбкой удивился сидящий сзади мужчина и осторожно стянул огненные пряди кожаным ремешком. — Ангелы умеют быть нежными.

Теплое дыхание коснулось виска. Прохладные пальцы отвели от уха несколько не забранных в косу волосков. Девушка застыла, замер и её собеседник, не приближаясь, и не отстраняясь.

— Очень нежными, — тихо сказал он.

Бедная невольница боялась повернуться, и не знала, что сказать.

На счастье где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка. Может, Шлец пошел уединиться, а может, какая-то живность, которой в здешних лесах водилось немало, мимо пробегала.

Риэль отстранился.

— Все готово, — обычным голосом сказал он, и вложил в руку девушке гребень. — Пользуйся. Если понадобится помощь — обращайся.

— Спасибо.

Кэсс нашла в себе силы благодарно улыбнуться, но все же осталась сидеть на прежнем месте с деревянной спиной. И не шелохнулась, пока мужчина не ушел. Однако едва он скрылся за деревьями, сразу потерла висок в том месте, где ещё не остыло тепло чужого дыхания.

— Лучше бы ты и дальше меня не замечал, — растерянно произнесла она. — Так я, по крайней мере, не боялась. Или это обычная мнительность?

Стоявший в нескольких шагах от студенца Амон задумчиво смотрел на рабыню. В отличие от неё он прекрасно видел лицо ангела, и мог точно сказать, что мнительностью здесь не пахнет. Очень уж хорошо было знакомо выражение, застывшее на лице заклятого друга: голод и желание. Пристальный взгляд зеленых глаз прожигал нежную белую шею невольницы. Но по всему было видно — Андриэль боролся с лютым вожделением точно так же, как когда-то боролся с ним демон. И, похоже, столь же бесславно проигрывал битву.

Зверь внутри рвался, дрожа от бешенства. Хорошо, что за сотни лет сложилась привычка сдерживать его животную ярость. Довольно сходить с ума из-за какой-то человеческой девки. Если ангел попросит ее — он отдаст, потому что в противном случае… Он перевел взгляд на свои руки, уже залившиеся синильной чернотой по самые локти. Успокоиться. Нужно успокоиться. Глянцевитая чернота медленно, неохотно отступала, бледнела, приобретая все больше сходство с человеческой кожей. Не из-за чего впадать в исступление. Нужно лишь выкинуть из головы все те мысли, что он прочел в потрясенном взгляде карих глаз.

Не читать ее больше. Не слушать ее дыхания. Хватит.

Когда демон вернулся в лагерь, Кэсс спала мертвецким сном. У костра одиноко сидел Андриэль и невидяще смотрел в огонь.

— Не спится? — безо всякого интереса спросил демон.

Ангел повернулся.

— Амон… я знаю, ты можешь убить за эти слова, но… отпусти ее. Пока не поздно. Ты же с ней никак не связан. Одна ночь ничего не меняет.

Он ждал этого разговора, но почему-то все равно оказался к нему не готов. Непроизвольно напрягся и с глухой угрозой в голосе спросил:

— Да ты никак воспылал?

Риэль поморщился:

— Зачем ты так? По большому счету ведь тебе нет в ней никакой нужды. Рано или поздно она сломается, и ты мгновенно утратишь интерес…

— Ты прав, — легко согласился демон. — Но мне не даёт покоя любопытство. Когда это произойдет? Рано? Или все-таки поздно?

— Ты готов ради любопытства ее погубить? — он вскинул на друга полные гнева глаза.