Игра со спичками

А поверить в то, что после смерти ты родишься опять, но в лучших условиях, моим современникам почему-то проще. Хотя с такими верованиями мир вряд ли изменится в лучшую сторону. Потому что для этого нужны люди, которые скажут: хотим улучшений сегодня, сейчас! Мы не будем ждать рая на том свете или в будущей жизни. Как ни крути, а религия и в самом деле — опиум для народа. А еще недавно были времена, когда она не имела власти над человеческими душами. Её не было не потому, что её запрещали, а потому, что она была не нужна. Теперь этот старый забытый способ примириться с несправедливостью и страданиями нам возвращен, и государство нас в этом поддерживает.

Наконец, я заснула, но спала неспокойно. Мне снилось, что мы с родителями в большой компании, вернувшись из леса, стоим на платформе и ждём электричку. Вдруг я замечаю О. и не верю своим глазам, потому что даже во сне знаю, что его нет в живых. Затем, преодолев смущение, подхожу и спрашиваю: «Скажите, а что Вы думаете про перестройку?». Наяву я едва бы осмелилась, но тут меня подхлёстывала мысль, что если я не спрошу сейчас, то не смогу сделать этого уже никогда. Она смотрит на меня с удивлением (тема политики в нашей среде считается, как бы это сказать, не слишком пристойной, что ли), и даже собирается что-то ответить, но тут мама хватает меня за руку и тащит подальше со словами: «Не приставай к людям!»…

…Наутро следующего дня, находясь в том неустойчивом состоянии между сном и пробуждением, которое часто случается, если плохо выспишься за ночь, я услышала телефонный звонок. Я сделала над собой усилие и, рывком вскочив с постели, босая кинулась в коридор. Прежде чем схватить телефонную трубку, я бросила взгляд на часы над дверью, отметив, что уже девять, а это значит, что я опаздываю. Обычно меня будит мама, и мы вообще-то накануне договаривались, что она меня растолкает в полдевятого. Что ж, значит, она проспала… Так думала я в тот момент…

— Алло! — сказала я, взяв трубку.

— Маш, это ты?

— Да. Привет, Кать.

— Я тебе вот что звоню — экзамена сегодня не будет.

— Как не будет? Она что, заболела?

— Да нет, просто наша ветка всё ещё закрыта.

— Как закрыта?

— Ну, из-за теракта вчерашнего.

Перед глазами у меня всё поплыло. Где-то внутри сжался холодный комок. Как? Опять? Да, умом я знала, что при этой власти кошмар неизбежен. Столько раз я слышала, что могут грохнуть метро, и когда я услышала об этом, то сразу же все поняла, не могла не понять, о чём речь. Умом поняла, а сердцем не могла примириться.

— Какого теракта? — безнадёжно и бессмысленно спросила я.

— Ну, метро вчера взорвали, разве ты не смотрела вечером новости?

— Нет…

— У тебя хоть никто не погиб?

— Н-не знаю…

— У меня в семье вроде все живы. Вообще ужасно. И когда, наконец, всё это кончится?

— Да…, да… — отвечала я чисто механически. Она-то услышала об этом вчера вечером и уже успела оправиться от первого шока настолько, что была в состоянии говорить, а я ещё нет…

Положив трубку, я опрометью бросилась в спальню родителей. Пусто. Они не вернулись вчера ночью домой!

Некоторое время ещё оставалась надежда. Может быть, из-за проблем с транспортом они просто не смогли доехать…

Я отчётливо помню, как включила телевизор и слушала, затаив дыхание, последнюю оперативную информацию. Всё было так, как обычно у нас бывает в таких случаях: время от времени сообщали противоречивые данные о количестве жертв, Путин опять нёс какие-то стандартные фразе о борьбе с международным терроризмом… Как всегда. Что бы у нас в стране не произошло — президент не виноват. Виноват кто угодно, международный терроризм, кризис, неблагоприятные климатические условия…, только не он. А я где-то читала, что когда в Японии обвалился мост, там премьер в отставку подал. А нашему президенту — хоть бы что! Хотя по японским меркам ему уже не в отставку подавать, а харакири давно совершить бы надо. Но вместо этого он ещё на второй срок собирается. И изберётся! В стране предостаточно идиотов, доверяющих президенту, умеющему говорить гладко и бессодержательно.

Я трудиться не сумел,
Грабить не посмел,
Я всю жизнь свою с трибуны
Лгал доверчивым и юным,
Лгал птенцам!

(Р. Киплинг «Политик»).

Тем временем новости кончились и на экране появилась физиономия, рекламирующая Tide. Ну да, конечно, траур у нас обычно объявляют по понедельникам, а сегодня ещё четверг.

Как у Е. Шварца:

— «Меня не станет в воскресенье, а до самого вторника весь город погрузится в траур. Целых три дня никто не будет есть мяса. К чаю будут подавать особые булочки под названием «бедная девушка»…

— И это всё?

— А что же ещё можно сделать?

— Убить дракона».