Игра с судьбой

– Хм, – сказала я, не особенно убежденная, и покосилась на него. – В мой первый день здесь со мной было что-то не то. У меня заболела голова, и я тут же заснула. После этого я не сразу могла вспомнить, что вообще произошло. Ты имеешь к этому какое-то отношение?

Винсент рывком остановился.

– Почему ты так подумала?

– Потому что в твоем присутствии я часто чувствую себя… странно, – тихо сказала я.

Когда Винсент подошел ко мне, я почти незаметно сжалась. Он двигался, как хищный кот.

– Странно плохо или странно хорошо? – спросил он, и его дыхание при этом встретилось с моими губами.

Я содрогнулась – потребность преодолеть несколько дюймов между нами и поцеловать его была настолько сильной, что я рывком отступила на шаг, создавая дистанцию.

– Ты что-то такое делаешь со мной, не так ли? Я хочу знать, что.

Голубые глаза Винсента потемнели, и он сжал кулаки.

– Прости, я делаю это не нарочно, – тихо сказал он. – Я Король. Это… это моя сила. Когда я испытываю сильные чувства, они вырываются из-под моего контроля, и… ну, я думаю, я хочу… притягательно воздействовать на тебя, потому что… потому что я хочу постоянно быть рядом с тобой. Сожалею. Я попытаюсь сдерживаться. – С выражением муки на лице он закрыл глаза.

– Притягательно, – медленно повторила я, разглядывая его. – Ты имеешь в виду, как красивая Венерина мухоловка?

Это было шуткой, но, когда Винсент посмотрел на меня, меня поразило яростное выражение в его глазах. Отчаяние и страстное желание боролись в них, темное и светлое.

– Это верное сравнение, – прошептал он. – Но я действительно не делаю этого намеренно. Это… в твоем присутствии мне трудно отключить свои чувства, как обычно. Мне жаль. Если хочешь, я буду держаться от тебя подальше.

Он отступил назад, но я инстинктивно шагнула вперед. Медленно взяв его за руку, я снова почувствовала, как у него перехватило дыхание. На этот раз шума в ушах не было, но я видела, как напряглась челюсть Винсента, будто он постарался взять себя в руки. Взгляд его при этом казался немного потерянным.

– Мне не нравится, когда кто-то играет с моими чувствами, – тихо сказала я.

– Я не играю, – выдавил он, опустив взгляд.

– Ты даешь мне слово?

– Да, – едва слышно прошептал он.

С облегчением я опустила плечи и кивнула.

– Тогда нет никаких причин, по которым ты должен держаться от меня подальше.

Мы посмотрели друг на друга, и в этот миг я заметила не жужжание, туманившее мой разум, а просто его красивую улыбку.

– Спасибо, – пробормотал он, и мы медленно двинулись обратно.

Он пошел вперед, а я присоединилась к нему. Он снова счастливо улыбался.

Мы пересекли холл и поднялись по лестнице наверх. До сих пор я не доходила выше этажа, где находилась моя комната, но Винсент повел меня дальше. Мы шли практически беззвучно по красной ковровой дорожке, устеленной на ступенях.

Лестница закручивалась все выше и выше изящной широкой спиралью. От площадок каждого этажа ответвлялись коридоры с комнатами, которые напомнили мне, что в Честерфилде обычно находилось больше шестнадцати учеников.

– Что вы делаете, чтобы держать игру в тайне от других учеников? – прервала я повисшую между нами тишину. – Или здесь все знают об этом?

– Нет, только игроки, чьи семьи вовлечены, и некоторые посвященные, такие как мисс Кросс, знают о проклятии. Ткачей проклятия можем видеть только мы, игроки. В других случаях колдовство не сильно вмешивается в жизнь других людей. Только когда Королям обоих цветов исполняется восемнадцать лет, оно проявляет свое действие, и игра начинается. В последние века были найдены различные решения для того, чтобы во время активной игры держать посторонних людей подальше от игрового поля. Иногда игру начинают на летних каникулах, например, как сейчас. А тридцать лет назад школу под каким-либо предлогом на несколько месяцев эвакуировали.

– Под каким же предлогом? – поинтересовалась я.

Его губы сжались.

– Заражение грызунами.

Я огляделась. Старый замок, старая мебель. Да, это не выглядело таким уж нереальным.

Хотя на языке у меня все еще вертелось много вопросов, я сосредоточилась на дороге перед нами. Лестница, казалось, не собиралась заканчиваться, а портреты на стенах становились все старше, женские платья стройнее, парики пышнее, пока мы, наконец, не добрались до самого верхнего – шестого этажа.

Я шагнула вперед и огляделась. Стеклянный купол над нами был так близко, что я почти могла коснуться его пальцами. Перегнувшись через перила, я увидела далеко внизу под собой большой зал.

Рядом с единственной здесь, наверху, дверью висела картина, такая большая, что занимала всю стену. На ней была изображена женщина, сидевшая в элегантной позе на стуле между двумя мужчинами. Она улыбалась. Рука одного из мужчин покоилась на ее плече. У обоих мужчин были удивительно светлые волосы, в то время как женщина была брюнеткой. Как ни странно, она показалась мне очень знакомой. Нахмурившись, я внимательно разглядывала ее, потом подняла глаза. Конечно, я знала ее: это была женщина из моего сна!

– Винсент? Кто эти люди на картине? – спросила я.

Винсент тоже изучал картину.