Игра с судьбой

Я вздрогнула и крепче прижала к себе хнычущий маленький сверток.

– Чарльз!

Мой возлюбленный подошел ко мне. Он был мертвецки бледен. Его рука лежала на ране, прижатой к животу. Когда я увидела его, у меня вырвались рыдания.

– Что здесь происходит? – закричал он и в ужасе посмотрел на служанку.

Еще один всхлип сорвался с моих губ. В мгновение ока я кинулась к нему и еще теснее прижала к себе малыша. Его хныканье стало громче.

– Я думала, ты умер, – задыхаясь, прошептала я.

Чарльз вздрогнул и зарылся лицом в мои волосы. Дышал он слишком быстро и прерывисто.

– Никогда. Я никогда так не подведу вас.

Я подняла подбородок, между нами плакал младенец. Его ребенок. Наш ребенок. У него были голубые глаза Чарльза, но волосы не были ни черными, ни белыми, а отливали насыщенным золотым цветом.

Будто наши цвета смешались друг с другом.

– Прости. Мне так жаль. Я больше не могу его остановить!

– Что ты больше не можешь остановить? – спросил Чарльз, но в следующее мгновение застыл в моих объятиях. Я чувствовала, как дергаются его мышцы.

Он издал крик и поднял руки. Полные ужаса, мы уставились на его пальцы, из которых торчали острые когти, как у животного.

– Мадлен! Что со мной происходит?

– Я не могу объяснить. Это была книга…

– Что за книга?

– Вы должны уйти в безопасное место, Чарльз, – вздохнула я вместо объяснения. Не было времени для объяснения вещей, которые даже я сама не полностью понимала.

Я вручила крошечный сверток своему возлюбленному. Осторожно, чтобы не задеть когтями, он прижал его к себе.

– Беги, – прошептала я, выталкивая его из кухни на улицу.

Служанка тем временем затихла.

– Возьми ребенка и отойди так далеко, как сможешь. Я попытаюсь обуздать проклятие. Если вы доберетесь до Фокскрофта, то, возможно, будете в безопасности.

– Мадлен. Что ты сделала? – спросил Чарльз.

– Прости. Мне очень жаль, – повторяла я. Слова, которые я буду говорить снова и снова. – Я бы хотела остановить это. Но не могу. Нам нужно чудо…

Я резко остановилась в темноте. Было холодно, так невероятно холодно, хотя вся усадьба, казалось, горела.

Чудо! Я посмотрела на двух самых важных людей в своей жизни и притянула их к себе так крепко, как только могла. Наш ребенок заплакал громче, и у меня по щекам потекли слезы. Они были одновременно горячими и холодными.

В этой жизни чудес не бывает. Но это не должно означать, что их не могло быть в колдовстве. То, что я сделала сегодня, в любом случае было лишено всякого человеческого понимания, всякой логики. Если бы я нарушила правила реальности, то реальность, возможно, мне еще удалось бы переписать.

– Чарльз. – Я притянула его голову к себе и заставила посмотреть на меня. – Ты мне доверяешь? – прошептала я.

Чарльз дрожал, но взгляд его был ясен. Я увидела в нем саму себя, бледную, точно призрак.

– Конечно, доверяю, – прошептал он.

– Хорошо. – Я вздрогнула и закрыла глаза. – Хорошо.

Я облизнула свои потрескавшиеся губы и начала тихо шептать. Я слышала собственный голос, словно эхо, чувствовала, как он всасывается в мое сердце, чувствовала цену, которую я платила за каждое произносимое слово. Каждое слово отнимало у меня кусочек моей едва существующей души. Но даже если это должно было уничтожить меня, оно того стоило. Это чудо того стоило. Слова слетали с моих губ:

SERVUS ELIGAT COLOREM.
SERVUS ELIGAT FORMAM.
ARBITRIUM FINIT LUDUM.

Колдовство искало, колдовство нашло. Оно нашло двух моих близких людей и сделало их моим чудом. Моим подарком. Моим искуплением вины.

С лица капали слезы.

Ребенок стал плакать тише. Он был еще бледнее, чем раньше.

– Что… я чувствую себя так странно. Что ты сделала? – спросил Чарльз.

– Дала нам всем шанс на спасение… может быть. Будьте осторожны, чтобы вас не узнали, Чарльз. Вы – Рабы. Два моих чуда. Фигуры, которых не должно было быть. Вместе вы сможете достичь невероятного, я это знаю. Но до тех пор идите и не возвращайтесь, пока я не подам вам знак.

Я ждала, что ответит Чарльз. Когда он не шелохнулся, я подтолкнула его к лошади, привязанной перед поилкой. Рэп нервно фыркнул. Но Чарльз был опытным наездником. Мне не нужно было беспокоиться о нем.

Он качнулся в седле и посмотрел на меня.

– Я вернусь. Я люблю тебя, – поклялся он мне.

– Держитесь вместе. Защити ребенка. Вы должны оставаться вместе. Я люблю вас обоих… так сильно… – последнее я только прошептала, а потом ударила коня по крупу.

Рэп поднялся и заржал. Чарльз ехал верхом. Он ехал и ехал… пока его не поглотила темнота.

Мои глаза провожали его в путь, но я уже не была Мадлен Сент-Беррингтон, поскольку та стояла рядом со мной. Она посмотрела на меня огромными темными глазами, схватила за руку и сжала так крепко, что я почувствовала, как хрустят кости. Я закричала и отпрянула, но Мадлен притянула меня к себе, и я почувствовала ее ледяное дыхание.