Игра с огнем

— Доброе утро, Берил. — Папа не сумел полностью скрыть, насколько он не рад.

— Дезмонд, доброе утро.

— Берил, зачем ты приехала? Еще и восьми нет. Ты же знаешь, я не люблю тебя видеть до первой утренней чашечки кофе.

Берил засмеялась своим омерзительным фальшивым смехом.

— Я серьезно, — сказал папа Валькирии. — Неужто мой братец тебя выгнал из дому? Говори смело, я не стану смеяться.

— Ах, Дезмонд, ты такой шутник! Я просто зашла к Мелиссе поболтать. Столько всего нужно подготовить к сегодняшнему вечеру!

— О боже, очередное семейное сборище?

— Будет чудесно!

— Но ведь там будешь ты, — сказал папа озадаченно, и Валькирия чуть не подавилась хлопьями.

Мама, запрокинув голову, посмотрела на папу.

— Ты забыл надеть рубашку.

— А, да, за этим я и пришел. У меня не осталось чистых рубашек.

— За дверью.

Папа обернулся, увидел висевшую на плечиках ослепительно белую накрахмаленную рубашку и с довольным видом потер руки. Он снял ее с крючка, надел, просунул воротник под галстук и застегнул пуговицы. Папа терпеть не мог галстуки. Он и строительную компанию завел в надежде, что будет ходить на работу в резиновых сапогах и джинсах. Время от времени ему все-таки приходилось облачаться в костюм и, как он говорил, притворяться цивилизованным человеком.

— Ну что, Стеф, — спросил он у дочери, — рвешься в школу, предвкушая замечательный день?

— О да, — насмешливо отозвалась Валькирия.

— Как думаешь, что вы будете сегодня изучать?

— Даже не представляю. Может быть, вычитание?

Папа пренебрежительно махнул рукой.

— Вычитание сильно переоценивают. На самом деле это то же, что и сложение, только шиворот-навыворот. Тебе это в жизни не понадобится.

— Дезмонд! — возмутилась Берил. — Что ты такое говоришь? Стефани в том возрасте, когда легко поддаются влиянию, ей нужно внушать, что все, что проходят в школе, полезно и необходимо.

Папа хитро посмотрел на Валькирию.

— Солнышко мое, оказывается, все, что проходят в школе, полезно и необходимо.

Валькирия невинно посмотрела на него, не переставая жевать.

— И деление уголком тоже?

Папа оглянулся на Берил.

— Да! — отрезала она.

— Да, — эхом повторил папа. — И деление уголком тоже.

Его губы поползли в стороны, и Валькирия тоже не сдержала улыбку.

— Дезмонд, — строго сказала Берил, — к некоторым вещам нужно относиться серьезно! Как, по-твоему, Стефани научится быть ответственной, если ты подаешь ей такой пример?

— Не знаю, — ответил папа. — Надеюсь на удачу.

Берил раздраженно вздохнула и, кажется, собралась прочитать целую проповедь. Валькирия с папой не дали ей раскрыть рот.

— Мне пора в школу, — быстро сказала Валькирия, запихивая за щеку последнюю ложку хлопьев.

Папа отстал от нее на какую-нибудь миллисекунду.

— Мне пора на работу.

Валькирия сунула мисочку в посудомойную машину и шагнула к двери.

— Дезмонд, ты же не позавтракал, — нахмурилась мама.

— Перехвачу что-нибудь по дороге, — сказал папа и тоже выскочил за дверь.

В прихожей Валькирия свернула к лестнице, а папа взял со столика ключи. Отец и дочь посмотрели друг на друга, молча кивнули на прощание, потом одновременно улыбнулись. Папа ушел, Валькирия поднялась к себе.

Ей и раньше приходил в голову вопрос: как повел бы себя отец, если б узнал, что семейные легенды — чистая правда, что их род на самом деле происходит от Древних, а папин дедушка и покойный брат с самого начала были правы. Она не стала ничего рассказывать. Отец начал бы оберегать ее, не выпустил бы из дома, надеясь защитить от подобных Нефариану, Мстигеру и другим убийцам. Или еще хуже: захотел бы принять участие. Если папиной жизни будет грозить опасность… Валькирии даже думать об этом не хотелось. Пусть лучше у нее останется нормальная, обычная, надежная семья.

Валькирия закрыла за собой дверь, стащила школьную безрукавку и бросила на кровать. Прикоснулась к зеркалу — и в следующий миг отражение вышло из стекла. Один-единственный раз Валькирия забыла снять безрукавку, и школьный значок у копии получился зеркальным, а девиз школы был написан задом наперед. Больше Валькирия не повторяла ошибку.

Сейчас она подождала, пока отражение натянет безрукавку, и вручила ему портфель.

— Развлекайся, — пожелала Валькирия.

Копия кивнула и выбежала вон.

Валькирия снова усмехнулась про себя. С тех пор как Скелетжер заколдовал зеркало, она практически не появлялась в школе, и тем не менее прекрасно знала, что происходит на уроках, все слухи и сплетни, мелкие события обычного дня тринадцатилетней девочки. И для этого даже не приходилось заглядывать в классы.

Правда, кое-что лучше бы пережить самой, а не получать из вторых рук. Не одно и то же — вместе со всеми весело смеяться над чьей-нибудь шуткой или услышать ее потом в пересказе. Что ж, говорила себе Валькирия, это входит в цену, которую нужно платить.