Игра престолов: прочтение смыслов

Другого «плохиша» Вестероса, Теона Грейджоя, пафосная речь Сноу восхищает настолько, что он аж стыдливо просит Джона списать слова. Еще заодно и о прощении просит, чтобы уж два раза не вставать. И как-то становится сразу понятным, что речь идет не о прощении юридическом (хотя и здесь помиловать Теона за бесчинства и разгром Винтерфелла может только глава верховной власти Севера), но о жесте символическом, о практическом милосердии, которое позволяет Теону хотя бы попробовать изменить свою судьбу и обрести настоящего себя (как, в общем, и Джейме). Ощущение, что либо вестеросцы массово поглупели (и стране гораздо сильнее нашествия зомби грозит эпидемия глупости и острой формы «сноуизма», передающегося воздушно-капельным и словесно-деятельным путем), либо дважды «народный избранник» Сноу все-таки отражает (ну, как умеет) глубоко спрятанную, но все-таки еще живую тоску по добру и правде, которой в преддверии Апокалипсиса, признаемся, самое-самое время.

Станут ли Семь королевств Джоновым царством? Как обычно, охотников до Железного трона в Вестеросе в разы больше, чем может выдержать сия неудобная для сидения конструкция. Но и опыт Ночного дозора, и банальные житейские наблюдения, в общем, недвусмысленно намекают, что подобное царство — точно не от мира сего. Если даже тотальная угроза всему живому в лице Короля Ночи с большим трудом способна побудить вестеросцев. к единству и милосердию, то перспективы у будущего Эйегона Таргариена совсем не радужные. При всей его морально-нравственной правоте (она же глупость). Впрочем, см. выше — подвижничество ему явно милей короны, и в этом смысле у Джона есть все шансы на то, чтобы выполнить и перевыполнить план по самопожертвованию ради других. Если таковая акция в итоге приведет к обновлению государства и власти, то Джоново царство можно будет признать удавшимся проектом (спасибо и на том, на самом-то деле).

В любом случае, обилие в мире «Игры престолов» черточек и деталей, ассоциируемых с христианской культурой, с ее наследием в литературе, живописи и даже массовом сознании, заставляет подозревать некую продуманную систему отсылок, помогающих не только рассказывать эту историю, но и увидеть (при желании и наличии соответствующей воли) за тенями персонажей контуры евангельских архетипов. Зачем? В первую очередь потому, что вряд ли зрители бы потратили практически 70 часов своей неповторимой и краткосрочной жизни исключительно ради «секса и кровищщщи». Даже если верны циничные догадки, что сериалы класса «Игры престолов» потребностям массовой аудитории в картинке и эмоциональной разрядке не потакают, но сами их формируют, ловя неискушенные души на коммерческий и вполне просчитанный крючок, то, знаете ли, коли уж в ход пошли христианские модели (из которых мы здесь подробно живописали только часть, непосредственно связанную с «красавчиком» Джоном), то этот мир, пожалуй, все-таки не так плох, как порой кажется. Сэмы, Джейме, Теоны, Тормунды, братья Ночного дозора, Игритт и даже Дейнерис Таргариен — все они (мы) в большинстве своем, в общем, подсознательно нуждаются и тянутся к любви, милосердию и идиотической старковской честности, даже если сами на нее не способны. То, что не по карману нам, сирым, с киношным размахом может себе позволить студия НВО, и это, оказывается, не только драконы, люто-волки и армия упырей. Но и тот Царь, который выходит защитить и спасти Свое царство от всего этого ужаса, летящего на крыльях Короля Ночи.

Вместо послесловия: круглый стол по «Игре престолов» в редакции Гефер. ру

Александр Марков: Начинаем проект, посвящённый политической теории в современной культуре, массовой культуре и не очень массовой. Сегодня наше первое заседание посвящено книге, саге Джорджа Мартина, и её экранизации, больше известной широкой публике, наверное, под названием «Game of Thrones» — «Игра престолов». Как известно, фильм представляет собой сокращённую адаптацию книги с отсутствием целого ряда сюжетных линий, героев — и в этом смысле сага Мартина разделила, например, судьбу викторианских романов, экранизация которых всегда требует изъятия целых кусков. Инициатор нашего разговора — Мария Штейнман, доцент РГГУ, профессор Высшей школы экономики. Также в разговоре участвуют Евгения Вежлян, доцент РГГУ, куратор литературного проекта Gefter. ru, Владимир Берхин, президент фонда Предание. ру, и я — Александр Марков, научный руководитель Gefter. ru. По скайпу с нами говорит профессор Иллинойского университета Ричард Темпвист.