Игра престолов. Часть I

На восемнадцатую ночь путешествия вино оказалось редкостным и сладким янтарным напитком с Летних островов, который он привез с собой на север с Утеса Кастерли, книга же увлекательно повествовала об истории и особенностях драконов. С разрешения лорда Эддарда Старка Тирион прихватил с собой в путь несколько редких томов из библиотеки Винтерфелла.

Он обнаружил уютное место как раз за пределами лагерной суеты, возле торопливого ручья с водой чистой и холодной, как лед. Корявый старый дуб предоставил ему укрытие от колючего ветра. Тирион завернулся в меха, припал спиной к стволу, глотнул вина и принялся читать о свойствах драконьей кости. «Драконья кость черна, потому что в ней много железа, – повествовала книга. – Она прочна, как сталь, но легче и гибче и, конечно, совершенно неподвластна огню. Луки из драконьей кости весьма ценятся дотракийцами; этому нечего удивляться: стрела, посланная из такого оружия, летит дальше, чем пущенная из деревянного».

К драконам у Тириона был нездоровый интерес. Впервые явившись в Королевскую Гавань на свадьбу своей сестры с Робертом Баратеоном, он решил отыскать драконьи черепа, которые прежде висели на стенах тронного зала Таргариенов. Король Роберт заменил их знаменами и гобеленами, но Тирион продолжил поиски и наконец отыскал черепа в мрачном подвале, куда их сложили.

Он ожидал увидеть нечто грандиозное, быть может, даже жуткое, и не думал, что кости окажутся прекрасными. Черная, словно оникс, полированная кость загадочно заискрилась в свете его факела. Им нравится огонь, понял Тирион. Сунув факел в пасть одного из самых больших черепов, он заставил тени плясать на стене перед ним. Длинные зубы, они казались кривыми ножами из черного алмаза. Пламя его факела не могло повредить им: они помнили и бо́льший жар. Ну а отойдя в сторону, Тирион решил – и мог бы присягнуть в этом, – что пустые глазницы твари следят за ним.

Черепов насчитывалось девятнадцать. Самому старшему было более трех тысяч лет; самому молодому – лишь полтора века. Эти были и самыми маленькими. Вот пара не больше черепов мастифа, странные уродливые останки двух последних драконов, вылупившихся на Драконьем Камне. Они были последними – и у Таргариенов, и, быть может, вообще – и прожили недолго.

Чем старее были драконы, тем крупнее становились их кости; замыкали череду черепа трех великих чудовищ, прославленных в сказаниях и песнях. Этих драконов Эйгон Таргариен и его сестры в старину выпустили на Семь Королевств. Певцы дали им имена богов: Балерион, Мераксес, Вхагар. Тирион стоял в благоговейном трепете между их разверстыми пастями, не в силах сказать ни слова. В глотку Вхагар можно было въехать верхом на коне. Впрочем, рискнувший сделать это при жизни дракона никогда бы не выехал наружу. Мераксас была еще больше. Но самый великий из всех, Балерион Черный Ужас, мог проглотить целого зубра, а может быть, и волосатого мамонта, которые все еще бродили по холодным пустошам за Порт-Иббеном.

Тирион долго простоял в этом мрачном подвале, разглядывая огромный пустой череп Балериона, и, пока не догорел его факел, пытался понять величину живого зверя, представить себе, каким казался огнедышащий змей в небе на распростертых крыльях.

Его собственный далекий предок, король Лорен с Утеса Кастерли, попытался выстоять против огня и объединился с королем Мерном, повелителем Простора, чтобы противостоять таргариенскому завоеванию. Это случилось почти три века назад, когда Семь Королевств действительно были королевствами, а не провинциями большой страны. Эти два короля могли поднять шесть сотен знамен, выставить пять тысяч конных рыцарей и в десять раз больше вольных всадников и вооруженных людей. У Эйгона Лорда-Дракона было не более пятой части от этого числа, как утверждают хроники. Да и то большую часть их набрали из воинов убитого короля, в верности которых можно было сомневаться.

Воины сошлись на широких равнинах Простора, посреди золотых полей пшеницы, созревшей для жатвы. Два короля повели свое войско вперед, и армия Таргариена дрогнула, рассыпалась и побежала. На несколько мгновений, утверждали летописцы, завоевание закончилось… но только на несколько мгновений, пока Эйгон Таргариен и его сестры не вступили в сражение.

Один только раз Вхагар, Мераксес и Балериона выпустили одновременно, и певцы назвали поле битвы Пламенным полем.

Почти четыре тысячи человек сгорели в тот день, среди них оказался Мерн, король Простора. Король Лорен спасся и прожил достаточно долго, чтобы сдаться, присягнуть на верность Таргариену и породить сына, за что Тирион был ему должным образом благодарен.

– Почему ты так много читаешь?