Игра отражений

— Ян…Это она! — я тронул журналистку за рукав, показывая на идущую к нам Божену. До нее было еще метров двести. Она, словно услышала меня, резко подняла голову, поглядывая по сторонам. Неожиданно возле нее затормозил с визгом шин серебристый внедорожник. Девушка отшатнулась, что-то закричала. Тонированные наглухо стекла закрывали от нас весь вид, а когда машина сорвалась с места, то Божены на месте уже не было. Я проморгался, не веря своим глазам. Она же была вот, совсем рядом, в каких-то двухсот метрах от меня. Мое спасение, моя реальная жизнь…

— Ну и где она? — нахмурилась Яна, которая тоже заметила резкое и неожиданное исчезновение Калиновской. Я чуть не завыл от досады. Мое освобождение из плена Зазеркалья было совсем рядом, а я…

— Ты номер машины запомнил? — деловито спросила журналистка, первой оправившись от шока.

— Кажется, — тяжело вздохнул я.

— Диктуй! — она начала набирать номер. Звонко запели клавиши. — Алло, Богданчик! Привет, ну буду вечно тебе должна…Что попросишь…В пределах разумного…Нет луну с неба и сразу тройню не обещаю…Хорошо…Пробей мне одного автовладельца! Нет, в частные детективы не записалась, но одному хорошему человеку помочь надо…Понятно…Записывай.

Красовская закивала мне головой, понуждая проговорить номер, который я каким-то чудом запомнил, несмотря на все свое обалдевшее состояние. На той стороне затихли, было слышно только как клавиши компьютера излишне громок щелкают. Яна нетерпеливо кусала нижнюю губу, понимая, что время уходит, а Божену мы можем потерять навсегда. Наконец, Богдан Сотник выдал хотя бы какую-то информацию. В нашем положении это было уже что-то…

— Пиши или запоминай, — кивнула меня журналистка. Ее глаза загорелись охотничьим азартом, сейчас она мне напоминала пантеру, готовую совершить смертельный для своей жертвы прыжок. — Поселок городского типа Печенеги, улица Мира дом 2. Автомобиль принадлежит Руслану Олеговичу Олехно, восемьдесят девятого года рождения. Состоит на учете в областном управлении полиции по подозрению в вымогательстве. То есть рэкетирует мелких препринимателей. Спасибо, Богданчик, — Яна оглушительно поцеловало трубку, отключив телефон, — и что теперь?

Я всего лишь на миг задумался. Олехно явно бандит. Какие общие интересы могут быть у студентки филфака и законченного рэкетира? Правильно, никаких! А вот у работницы бара «Какаду» и рэкетира, вполне могут найтись общие темы для беседы.

— Надо ехать! — я схватил за руку Красовскую и потащил через весь майдан Свободы, где на конце огромной площади притаились желтые шашечки такси.

Машин на стоянке оставалось всего лишь две. Шофер одной из них, пожилой грузноватый мужик с седыми запорожскими усами, извинился и сказал, что уже принял вызов, а вот второй, совсем молоденький парнишка согласилсяпочти сразу, особенно, когда я помахалу него перед носом основательно пореедвшей пачкой гривен. Мотор взревел и мы сорвались с места, кое-где игнорируя правила движения, а кое-где вписываясь в повороты, в которые казалось бы было невозможно вписаться. Водила явно любил полихачить, но это в Харькове считается вообще хорошим тоном. К правилам здесь в принципе относятся, как к чему-то далекому и неконкретному.

Минут двадцать мы петляли по городу, огибая длинные пробки каким-то малознакомыми узкими переулками, ныряя по самый капот в глубокие лужи, а потом вырвались на чугуевскую трассу, откуда еще полчаса было до Печенег.

Паренек, явно заинтересованный близко расположенными голыми коленками Яны, сидящей на переднем сидении, попытался завезти ничего не значащий разговор, вполне обычный для ситуации таксист-пассажир, но мы были настолько озабочены судьбой Божены, а соответственно и моей, что все его вялые и робкие намеки проигнорировали. Обидевшись, водитель уткнулся в дорогу и больше с нами не пытался вести беседы о погоде и новой музыки.

Считая гулкие удары бешено колотящегося сердца, мы ворвались в Печенеги, пролетев заправку на въезде и старый, еще советский, дорожный указатель. Подпрыгивая на колдобинах, щедро рассыпанных по всему асфальту, проехали рынок, поселковую церковь и автовокзал. Немного погодя, уже перед самым поворотом на дамбу, таксист принял вправо и остановился.

— Улица Мира 2,— торжественно сообщил он, поворачиваясь ко мне, чтобы рассчитаться. Я, не глядя, сунул ему в потную ладошку несколько купюр и вместе с Яной выскочил, громко хлопнув дверью.

— Не холодльником хлопаете, пан! — проворчал он мне в след, но нам уже было все равно! Мы внимательно осматривали нужный нам дом, где проживал некто Руслан Олегович Олехно. На какую-то секунду показалось, что это все зря, эта бешеная погоня за Боженой, постоянный поиск по Харькову, что я навсегда останусь в этом Зазеркалье, с отражениями, со временем забуду привыкну к ним, забуду о реальных людях…Я задрожал от осознания мысли, что могу сломаться! Нет уж! Не дождется ни Вышицкий, ни Божена, ни кто-то еще!