Игра на выживание

И тут Денис психанул. Промах усатой цапли его раздосадовал не особенно – ринувшиеся в его сторону трое вояк с перекошенными рожами всем своим видом гарантировали, что в очень скором времени исправят этот недочет командира. Но вопрос теперь встал другой – как именно. Покалечить, но ни в коем случае не убивать? Похоже, эта проклятая игра единственной своей целью полагала наиболее изощренное издевательство над геймером. Что бы он ни делал, как ни вертелся угрем, она всякий раз словно бы насмехалась над всеми этими стараниями.

Что жутко раздражало.

Первому набежавшему типу в похожей на берет шапке досталось больше всех. Ему Денис, уходя от замаха здоровенным тесаком, пяткой выбил колено из опорной ноги. Прямо из сустава. Не успел тот, захлебываясь криком, рухнуть на землю, как замерший посреди дороги голодранец уже уворачивался от замаха копья с длиннющим, как короткий меч, навершием. Уклонившись еще пару раз, он понял, что поляк старается подрубить ему ноги. Как, собственно, и было приказано. Еще один зашел сбоку, совершенно очевидно примеряясь садануть узким клювом топора куда-то в область ключицы. Денис дождался, когда он решится-таки обрушить свою кирку на предполагаемую жертву, и в последний момент, уходя с линии атаки, перекатился через голову. Топор с треском перерубил древко пики. Пользуясь замешательством копьеносца, «геймер» двинул ему кулаком в висок. Не дожидаясь, пока тот встретится с поверхностью земли, успел выхватить из ножен на поясе кинжал с деревянной рукоятью. Не особенно удобный, и уж конечно, не рассчитанный на то, чтобы отражать им молодецкие замахи топором. Благо шпаргалка в глазу работала прекрасно. Каждое движение противника она читала и предугадывала. Если, конечно, долю секунды можно включить в определение «заранее». Но Денис успевал. Пару раз этот мясник едва не оставил его без ноги.

Но в тот момент, когда Денис додумался, что проще всего в этой ситуации самому себе полоснуть по горлу и отправиться наконец домой, в глаза ему брызнула широкая струя крови. От неожиданности он отбросил нож и принялся утирать лицо рукавом рубахи. А когда стер с век жирные горячие капли, едва удержал содержимое желудка на полпути к горлу: «дровосек» стал короче на голову. Развороченное месиво на месте шеи еще жило и пульсировало, когда не терпящий возражений удар ноги требовательно пихнул обезглавленное тело на землю. А на его месте с окровавленной саблей в стиснутом кулаке возникла боевая нянька. С довольно странным, конечно, взглядом на педагогику и достаточно недоброжелательным взглядом на спасенного незнакомца.

– Хочешь жить – за мной.

И тут же развернувшись, фурия припустила к плетню, за которым не так давно укрыла свою подопечную. Исход баталии ее, судя по всему, волновал не особенно. Как, собственно, и мнение Дениса.

А он вовсе не хотел жить!

В том, разумеется, понимании, которое она вкладывала в свои слова. Можно было, конечно, хватануть любой из богатого выбора раскиданных вокруг предметов холодного оружия и организовать максимально урезанную по времени церемонию харакири. Но боров с заплывшими глазками и щеткой вислых усов уже перезарядил пистолет своему напыщенному командиру, а с другой стороны улицы с топотом и диким гиканьем приближался отряд вражеских конников.

– Живым! Живым брать! – снова завопил кривобровый шакал.

Мгновенно захотелось сломать ему пару костей. Желательно – на лице. Но позволить благодаря такому душевному порыву переломать ноги себе и продлить тем самым на максимально неизвестный срок мытарства по цифровым полигонам Денис, понятное дело, не собирался. Тем более что точно знал: это сатанинское развлечение, названное каким-то психом игрой, боль дублировала с наиболее поразительной идентичностью. Пожалуй, лучше всего остального, что воспроизводила по образу и подобию реального мира. Поэтому он, не отказав себе в удовольствии напоследок издевательски отсалютовать усатому индюку, ринулся следом за девицей.

Сзади громыхнуло. Пуля пролетела где-то совсем рядом, врубившись в ствол дерева в палисаднике. Кора брызнула пережеванными волокнами. Мгновение спустя топот копыт за спиной заглушил все остальные звуки, включая проклятия главного поляка, затихающий лязг сражения и стоны раненых. Денис одним плавным движением перемахнул через забор, вильнул в одну сторону, в другую, прыгнул в густые заросли малинника, перекатился через голову. Напрасной тратой сил, времени и здравого смысла все эти маневры не были – пару раз в том месте, где должен был секунду назад находиться беглец, воздух с жужжанием дырявили стрелы. А один короткий арбалетный болт с кожаными лопастями оперения гулко воткнулся в плотно закрытые ставни дома.