Игра на выживание

Затем они направились к Императорским конюшням. Раневскую удивило, что конюшни (кто бы мог подумать!) выглядели как строения эпохи Возрождения, но Дэвид объяснил ей, что они на самом деле были построены в середине шестнадцатого века специально для проживания сына императора. И данное крыло является частью крупного дворцового комплекса Хофбург. Конюшни в форме квадрата были расположены на трех уровнях. Императоры ценили породистых скакунов и содержали около 900 особей знаменитых липицианских лошадей, которые до сих пор разводятся при дворце и используются испанской школой верховой езды. В крыле конюшен сейчас также располагается своеобразный музей липицианцев. Путешественница из Киева увидела открытые стойла во внутреннем дворе. Все лошади были белой масти. Геллерт поинтересовался, любит ли она лошадей. Получив утвердительный ответ, он заметил, что лошади, как и люди, к старости седеют.

Затем они очутились в центре площади Героев и полюбовались памятником принцу Евгению Савойскому – великому австрийскому полководцу, который разгромил турок.

Незаметно вышли на Ринг, где Лизавета узнала памятник Марии-Терезии и два величественных здания музеев, окружавших монумент со сквером. В Музее искусств она уже побывала, и теперь ей казалось, что она начинает узнавать знакомые места.

Все то время, пока они прогуливались, между ними шла непринужденная беседа. Порой Раневской казалось, что они с Геллертом давно знают друг друга, так легко и свободно протекал их разговор.

– Мама меня очень хорошо воспитала. Уборка для меня кажется чем-то медитативным. Во время уборки можно о многом подумать и дать своим мыслям прокрутиться в голове. Если я дома, то я в основном готовлюсь к концертам. И мне просто необходим определенный порядок вокруг, иначе сложно сконцентрироваться. А как вы настраиваетесь на свою работу?

– Я, когда готовлюсь к лекциям или пишу, обязательно слушаю музыку.

– Какую?

– В последнее время Рахманинова. Еще очень люблю Чайковского. Теперь вот познакомилась с вашим исполнением… Слушаю все, что вы играете… – Лиза улыбнулась, сказав это просто как факт. Не желая угодить, а просто отвечая на вопрос.

– Знаете, Элизабет, я очень рано начал выступать. Уже в восемь лет играл со всемирно известными симфоническими оркестрами, в тринадцать выступал с Иегуди Менухиным.

– А какая музыка вас окружала в детстве? Подпитывала? Что вас формировало?

– Я рос на Бахе, Бетховене и Шостаковиче. А затем открыл для себя «Metallicа» и «Queen». Первым неклассическим альбомом, который я купил, был «A Night at the Opera» легендарной группы «Queen». Какой дома был скандал! – Дэвид расхохотался и прикрыл ладонями лицо.

– Так вы устроили в доме маленький переполох? – Раневская слушала и мысленно представляла его «правильного» папу, который после Баха вдруг услышал группу «Queen», и тоже рассмеялась.

– Это было начало моего бунта, – помотал головой скрипач, словно возвращаясь к воспоминаниям. – Вряд ли это был в полном смысле мятеж, но в семнадцать лет я принял первое самостоятельное решение, определившее всю мою жизнь в дальнейшем. Я отправился в Нью-Йорк, в самую знаменитую консерваторию в мире. Вопреки воле родителей! Мы на какое-то время даже перестали общаться!

– Да, это не просто! – сочувственно вздохнула Лиза, понимая, что не всем так повезло с родителями, как ей.

– Вы не поверите, но я все оплачивал сам, хватался за любую работу. Чем я только не занимался! Вы себе даже не представляете: работал промоутером в клубах, консультантом в магазине женской одежды, мойщиком туалетов… Подрабатывал даже моделью, ну, в смысле, манекенщиком! Это было забавно! Вас это не шокирует?

Лиза сказала:

– Почему бы нет? – Она слушала музыканта, и в ее памяти всплывали прочитанные о нем строки из статей и блогов в Интернете.

Его описывали как «Дэвида Бекхэма[16] классической сцены». Он, по мнению Раневской, и сейчас выглядел скорее рок-звездой, чем классическим музыкантом. Геллерт давно всем все доказал и теперь просто занимался тем, что любит, получая от этого колоссальное удовольствие (и это было очевидно!). «Я не притворяюсь – на сцене я такой же, как в жизни», – с улыбкой сообщил он своей спутнице, и она внутренне с этим согласилась. Правда, Лиза никогда не видела его живьем во время выступления… Но в повседневной жизни он – такой озорной, солнечный – был невероятно, завораживающе обаятелен.

Меж тем Дэвиду очень нравилось развлекать смешными историями приехавшую из Украины девушку, которая была ему симпатична и, судя по ее реакциям, хорошо воспитана и умна.