Игра на выбывание

Дзынг. Я принял удар сабли на нож и, резко сместившись влево, привычно ударил наискось снизу вверх прямо под выпуклый подбородок очередной погани. И тут же, крутанувшись, уже на меч принимаю очередной удар. Да сколько же вас тут! Конечно, после трансформации тело существенно изменилось в лучшую сторону. Стало более мускулистым, поджарым, физически выносливым и всё же я начал уставать.

Правильно сказал ста́ршина про этих переростков-кузнечиков с саблями вместо рук. Мозгов у них нет, зато желания тебя прикончить хоть отбавляй. Вот и прут со всех сторон, не взирая на гибель своих сородичей, подгоняемые лишь одной мыслью, намертво засевшей в этих обделённых интеллектов кочанах: убить, зарезать, разорвать! И их было много.

Спасало лишь то, что несмотря свой устрашающий вид, погани были, не очень сильны и довольно прямолинейны и вовремя полученный навык мечника позволял одновременно противостоять сразу нескольким тварям подряд. Да уж. Хорош бы я был, если бы всё-таки копьё для изучения выбрал. В этой сутолоке я бы им много не навоевал. Уже лежал бы сейчас с разрубленной башкой и вспоротым брюхом где-нибудь в кустах. Про лук я вообще молчу!

И всё же поганей было много. Я работал на пределе, крутясь заведённым волчком во все стороны, энергично махая мечом и прикрываясь ножом, но завод постепенно кончался. И судя по всему не только у меня. Всё чаще вокруг меня слышались, перемешанные отборным матом вскрики раненых и протяжные стоны умирающих, заглушаемые торжествующим свистом поганей.

Я отскочил, не успевая отбить очередной удар и, сбившись с привычного ритма, рубанул мечом кое-как, просто отмахиваясь. Перед лицом с противным свистом пронеслась отточенная полоска железа. Пронеслась так близко, что резанувшим воздухом чуть губы не порезало. Проклятье! Не успеваю! Долго мне в таком темпе не продержаться! И так на пределе работаю!

Встроенный счётчик только подчёркивал неотвратимость надвигающейся гибели. Трое. Погибло только трое! Да что там в других десятках только Рембо одни или тварей поменьше, чем на нас навалилось?!

Очередной выпад проходит вскользь, даже не оцарапав бок. Я грязно выругался и вновь попятился, не в силах сдержать напор массы тел. Да что же они все на меня-то навалились? Неужто всех остальных перебили?

– Держись!

Протяжный свист рассекающей воздух секиры и враги подались назад, дав мне так необходимую передышку.

– Подналяг мужики! – взревел обозный, занося своё страшное оружие для нового замаха. – Мало их осталось! Чуток поднажмём и побегут!

Я, наконец, то, смог оглядеться. Нет. Не полегли мужики! Всё-таки как бойцы эти твари ниже плинтуса. Только числом и берут.

Быстро смахнул с лица заливающий глаза пот, передёрнул плечами, сбрасывая накопившееся напряжение, и ринулся вслед за ста́ршиной. Рядом начал задорно матерится Витёк, активно работая топором. Настю я как обычно не видел. Вот умеет девка прямо на глазах исчезать! Чую хлебну я с ней горя, если оба выживем, и в будущем схлестнуться придётся.

Погани всё-таки не выдержали, дружно бросившись бежать, шустро перелезая через завал из деревьев, который они только что с такими жертвами преодолели. Вот только далеко убегать не стали. Отбежали на полсотни метров, встали и не уходят. Стоят, снег ногами топчут, да руками-саблями помахивают. Хорошо мы их проредили. Пара десятков всего и осталась.

– Может, вдарим? – азартно сунулся к Тимофею Никитичу Витёк.

Я покосился на него. На левой руке пятно крови набухает, нос отчего-то разбит, а в бой рвётся. Эйфория от победы сказывается.

– Совсем ополоумел? – зло зыркнул из-под бровей ста́ршина. – Третья волна на подходе. Здесь сотня была, а там тыща! Враз сомнут!

Сотня? Я покачал головой. Мне когда они в нашу сторону толпой повалили, показалось, что значительно больше. Хотя у страха глаза, конечно, велики. Но против тысячи мы и впрямь не выстоим. Они нас просто числом задавят! Со всеми вытекающими последствиями.

Пришло осознание о гибели пятого игрока. Плохо. Интересно всё же, сколько человек согласилось участвовать в этой авантюре. Вдруг намного меньше, чем я рассчитывал. Мда. Гадай теперь.

– Уходить надо, Тимофей Никитич, – подошёл, прихрамывая к обозному, один из мужиков.

– А пораненные? – обозный с горечью мотнул головой в сторону нескольких бородачей скорчившихся на снегу. Мда. Мало нас на ногах осталось. Четверо мужиков и нас, игроков, трое. Всемером против тысячи шансов нет.

– Все здесь поляжем, – отвернулся от него бородач.

Тимофей Никитич, скрежетнув зубами, потянул из-за голенища нож. Я, тяжело вздохнув, отошёл в сторону и присев прямо на снег, начал тщательно стирать с меча кровь, стараясь не вслушиваться в предсмертные хрипы. Всё равно тут я поделать ничего не смогу. Да и прав ста́ршина. С собой раненых не возьмёшь, а погани на растерзание оставлять… Лучше уж так.

– Ты чего на снегу расселся? Застудишься. – Рядом со мной, по своей привычке незаметно, возникла Настя.

– Не успею, – улыбнулся я саркастически. – Либо коньки раньше отброшу, либо в следующий блок выйду. Там от этой хвори и следа не останется.