Игра на одевание

– Ну да. – Портнов открыл фото Чубакиной с тощим юношей в серой худи с натянутой улыбкой на смазливо-хищном, лисьем лице. – Приревновала своего…

– Дария.

– Чего?

– Дарий Губарев – бывший жених Чубакиной. Называет себя в честь персидского царя. Таролог, специалист по шоу гаданий, гуру I-ашрама «Дзинь-дзен».

– Я из всего этого знаю только Таро, потому что брал тетку с такими картами за мошенничество.

– «Дзинь-дзен» – дорогущий коворкинг под Дубной для айтишников. Они там пишут код в промежутках между йогой и медитациями.

– Чистит там карму после несостоявшейся свадьбы?

– Держи карман пошире. – Армине открыла страницу Губарева в Интернете. – После скандала в бутике и расставания с Чубакиной он сбежал на Бали, где познакомился с американкой-зожницей из экологичного штата Орегон. У нее свой бизнес по доставке смузи из зеленых ингредиентов.

– Цвет так принципиален?

– А то! Ее фолловеры в соцсетях в восторге, что в их желудки не пролезет что-то, кроме киви, сельдерея, яблок, петрушки и кабачков. Будто травоядные комментят.

– Дарий тоже на эту зелень подсел?

– Дария явно влечет другая зелень. Бумажная и шуршащая. Неделю назад парочка поженилась на водопаде Малтнома в каньоне реки Колумбии. Между прочим, «Гугл» говорит: это самый высокий водопад США, который никогда не замерзает.

– Есть из-за чего злиться…

– А вот его пост накануне свадьбы: «Я благодарен судьбе, что она разлучила меня с Чубаккой и привела к Лее». Занятно! Чубакка – школьное прозвище Чубакиной.

– Вот он козел!

Услышать ответ Армине Портнов не успел. Электричка спустилась в низину и поехала по руслу оврага.

* * *

Портнов шел по вымершим к ноябрю улицам дачного поселка, половину участков которого Чубакина объединила в фермерское хозяйство «Ветка», за закрытым забором которого виднелся двухэтажный фахверковый дом с черепичной крышей. На уставленном горшками с хризантемами подоконнике пожилая женщина ставила самовар. Портнов стыдливо убрал в карман пакетик с конфетами: из-за забора призывно пахло дачным дымом и шашлыком.

В ответ на звонок в домофоне у ворот послышалось недовольное: «Кто там?» Портнов сухо представился, показал в камеру удостоверение и оказался на посыпанной мелким камнем дорожке. Она вела сыщика вдоль газона с медвяными травами и пустых грядок, над которыми сиротливо качалось пугало. Подойдя ближе, Портнов с ужасом осознал, что на наспех сколоченной крестовине колыхалось молочно-белое свадебное платье – то самое, в котором Чубакина преследовала Воронову в бутике. Расшитое мелкими стразами, с розовым подъюбником, оно напоминало яблоневый цвет или пирожное «Яблонька» из кондитерской, куда Портнов ходил с бабушкой. «И снова старое свадебное платье», – подумал сыщик. Когда он фотографировал пугало, налетел ветер и взметнул с опавшими листьями всполохи пыльной органзы, под которыми оказалась роскошная добротная коробка из обувного отдела бутика Petit Trianon. Портнов приподнял крышку – под ней сиротливо жались друг к другу экстравагантные сатиновые лодочки цвета «Зеленое яблоко» от Jimmy Choo.

Глядя на это отвергнутое великолепие, Портнов вспомнил, как учителя в школе пугали его, что, не выучив математику или русский язык, «будешь яблоками торговать». «Что ж, – подумал он, вспомнив стопку грамот за олимпиады, которые мама до сих пор хранила в его комнате, – надо было выбирать яблоки. Сейчас бы сажал на грядках лодочки Jimmy Choo».

Дальше до горизонта простирался убранный яблоневый сад, в глубине которого Игорь увидел беседку с одноногим столиком. На нем стояли винтажная тарелка с куском воздушной шарлотки, бутыль и пивные бокалы с сидром, ноутбук с поисковой страницей картинок в «Яндексе». Жуткий коллаж из слитых кем-то в Сеть фотографий убитой Вороновой. «Вот уж действительно натюрморт», – пробормотал Портнов и, делая снимок, едва не выронил телефон от недовольного отклика:

– Эй!

Обернувшись, он увидел Чубакину в черных резиновых сапогах, джинсах и серебристой парке оверсайз с просторным капюшоном. Девушка недвусмысленно направляла на Портнова зажатые в руках шампуры.

– Софья Сергеевна, я здесь, чтобы поговорить с вами о смерти Ольги Вороновой. – Портнов сохранял спокойствие. – Вижу, новость об этом вы прочли.

– И отмечаю. – Чубакина опустила шампуры и равнодушно двинулась вглубь сада, бросив через плечо: – Сидр захвати.

Там, где деревья приближались к забору, стояли большие садовые качели и мангал с прогоревшими углями, на котором жарилось мясо. От стоявшей на земле миски со свининой остро пахло маринадом, рецепт которого Портнов помнил из своего дачного детства – соль, перец и лук.

Чубакина начала насаживать мясо на шампуры. Ее комично сосредоточенное лицо показалось Портнову забавным: так серьезно рисуют дети. В обрамлении пушистых светло-русых волос широкие скулы смотрелись мягче. Глубоко посаженные глаза, оказалось, имели серо-синий цвет. Девушка казалась хрупкой даже в напоминавшей по крою скафандр парке и рыбацких сапогах.