Игра на одевание

Проходя мимо колонны, она столкнулась с секретарем дирекции. Девушка виновато сняла оттуда листовку «ЛизаАлерт» с портретом Саши и, проморгавшись, чтобы не плакать, тихо сказала:

– Сказали снять. Извините.

Миль на мгновение закрыла глаза, чтобы представить себе потоковую лекцию на Сашином курсе. Эта девушка сидела с ней рядом? Возможно, они дружили? Профессиональная беда – постепенная потеря памяти на имена и лица – давно настигла ее, и она не пыталась никого запомнить, кроме лучших студентов и тех, с кем работала в спецсеминаре. А теперь жизнь сама стирала их. Остряк, которого она, чтобы справиться с давним страхом, разозлила, отплатил ей куда большим ужасом: теперь она знает, что по-прежнему рискует жизнью, но не только своей.

Вытащив себя усилием воли из этих мыслей, она заметила, что люди в коридоре смотрят на нее с любопытством или презрением и большинство не отвечает на ее машинальное «здравствуйте» по пути в аудиторию, который она преодолевает шаг за шагом на ватных и одновременно негнущихся ногах.

Коллега с кафедры английской филологии прошла мимо нее, сказав кому-то по телефону:

– Ни стыда ни совести. Да.

Студентка, которая после каждой лекции подходила с подобострастным вопросом, за что получила на кафедре прозвище Капитан Очевидность, едва не толкнула ее, процедив:

– Все из-за вас.

Никто из студентов не приподнялся с места, чтобы поприветствовать ее. Но ничего, это такая мода сейчас. К чему формальности? Анна Игоревна решила, что так даже лучше. Она постоит немного у кафедры для приличия и подойдет к окну, чтобы видеть чарующий в любое время года университетский двор.

– Итак, – она всегда начинала лекцию с погружения слушателей в общий контекст преподаваемой дисциплины, – мы с вами говорили об особой разновидности концепта – лингвокультурном типаже. На сегодняшнем занятии мы подробнее рассмотрим это понятие.

– Очень интересно, – пробубнил под нос студент с первой парты.

– Себя на вчерашнем видео, – его соседка тоже не сводила глаз с Миль, – из Coffee 3 рассмотри.

– Лингвокультурным типажом, – стараясь сохранять невозмутимость, продолжала Миль, – называют обобщенный образ представителя какой-либо социальной группы в лингвокультуре, который хранится в сознании языковых носителей. Кто напомнит, что такое лингвокультура?

Головы студентов, как по команде, опустились. Курс стал похож на сплоченную роту, ползущую с гранатами к вражескому орудию по-пластунски, ожидающую, что в тылу кто-то ликующе крикнет: «Танки! Наши танки!» И, победно передвигая гусеницами, к ним покатятся неиссякаемые интеллектуальные резервы.

– Посмотрите, пожалуйста, что мы записывали на прошлой неделе, – попросила Миль.

Обычно за этим следовал звук перелистываемых тетрадей, негромкие вопросы «где это было» и «где искать». Но не сегодня. Аудитория погрузилась в непривычно густую тишину. Плотную, как коконы зловещей паутины в Coffee 3.

Анна Игоревна обводила взглядом аудиторию, но люди, которые раньше называли ее лучшим преподавателем факультета, ставили на первые места в рейтингах, «лайкали» посты о ее успехах и достижениях «Слова трикстера» в соцсетях, молчали.

– Что ж, я напомню. Пожалуйста, запишите еще раз. – Ее голос стал медленнее. – Лингвокультура – это культура, зафиксированная в языковых знаках. Выстраивая общение, ее носители ориентируются на положительные, отрицательные или менее однозначные типажи. Примером последних может быть трикстер, определяемый Юнгом как носитель игрового, профанного начала. Вы знаете, что речь представителей этого типажа – область научного интереса тех, кто пишет дипломную работу под моим началом.

Анна Игоревна посмотрела на короткий первый ряд у стены, где обычно сидели Лена, Костя, Сеня, Вика, Саша и Гриша. Сейчас там царил Петя Мухин, который ничего не конспектировал, но сидел в телефоне, купаясь в медийной славе, полученной в соцсетях. Тот весь день писал в блог о том, как проходили поиски, как было найдено тело Саши и какую важную роль сыграл в этом он.

Продолжая читать лекцию, Миль не могла отвлечься от контраста между этим тщеславным истериком и своими «трикстерами», как она их про себя называла. Три девушки и три юноши, чьим умом она восхищалась, над чьими шутками смеялась, чьи исследования читала ночами, кого готовила к конференциям, для кого правила статьи.

– Осторожнее! – послышалось из коридора.

Третьекурсники из студсовета выносили парту в коридор из аудитории напротив и водружали на нее напечатанный Сашин портрет. Фото было сделано во время доклада на студенческой конференции. Улыбающаяся Саша стояла за кафедрой, держа в руках распечатанные листы. Завитые каштановые волосы струились по ее просвечивавшим сквозь молочно-белую блузку тонким плечам.

На застывшее лицо упал отблеск свечей. Девушка из студсовета выставила у фотографии несколько маленьких белых свечей. Ее помощник поставил рядом с партой доверху заполненную такими «таблетками» корзину, чтобы после окончания пары все желающие могли почтить память и оплакать Сашу.