Игра на изумруд

Это открытие вызвало неподдельное веселье. Правда, Петя обернулся и неодобрительно на меня посмотрел, но уроки он усвоил неплохо и тут же отвернулся, сосредотачивая внимание на своих противниках, изучая их возможности.

– Жердяй! Ты ж у нас любитель с барышнями беседовать? – сквозь смех сказал одному из своих товарищей хрипатый. – Займи маруху культурной беседой.

– Это как? – растерялся названный Жердяем.

– Ну, покажь ей чего интересного. Ножичком новеньким похвастай.

– А! Это мы зараз! – Жердяй извлек из кармана финский нож, щелкнула, выметывая лезвие, пружина, холодно блеснула сталь. Я продолжала неспешно идти ему навстречу, чем явно удивила всю компанию, уже забывшую про Петю. Жердяя стали подстегивать улюлюканьем и скабрезными шутками, он закосолапил мне навстречу, перебрасывая нож из ладони в ладонь. Я на ходу сняла варежки и спрятала их в карман шубки. Едва мы с Жердяем сблизились на расстояние шага, как он вдруг поскользнулся и шлепнулся спиной на снег, а его нож при падении выскочил из руки и высоко взмыл вверх. Во всяком случае, именно так должно было показаться со стороны, хотя на самом деле это я ударила его ногой под колено, в очень болезненное место, и направила удар с таким расчетом, чтобы его ногу, еще не успевшую найти опору, дернуло во внешнюю сторону. От удара его крутануло, опорная нога заскользила, и он начал падать, непроизвольно опуская руку с ножом вниз. Но и рука эта столкнулась в своем движении с моей ногой, которой я нанесла повторный короткий и резкий удар. Нож свечой взвился вверх, а тело, получив дополнительный толчок, плашмя опустилось на землю. От удара упавший был немного оглушен, но куда больше – растерян. Я тем временем поймала нож, не дав ему упасть. Это уже было чистой случайностью, я даже и не знаю, смогла бы специально так рассчитать удар, чтобы нож полетел строго вверх и передо мной, но раз уж так получилось само, то отчего было его не поймать? Я принялась вертеть нож, зажатый между безымянным и указательным пальцами. Действие это по большей части бессмысленное, но впечатление производит.

– Опа! – воскликнул хриплый. – Вона ведь чего! Ну ить!

Первым из оцепления выбрался Ковш.

– Хватит мусолиться! – не слишком уверенно прокричал он. – Мочи их!

Последнее слово он, впрочем, не договорил, потому что оказался висящим в воздухе с болтающимися ногами. Причем не один, а на пару с хриплым.

– Что ж такое вы говорите?! – укоризненно спросил их Афанасий, держащий этих двоих за воротники. – Разве ж можно с людями так?

И стукнул налетчиков головами.

– Ты смотри сильно не калечь, – попросил его Гоша.

Пока все внимание было приковано ко мне, дежурившие за углом чайной Афанасий с Гошей потихоньку приблизились к месту событий, и их появление явилось для шпаны громом среди ясного неба.

– А и покалечу, что с того? – добродушно откликнулся Афанасий. – С них не убудет, и так уж убогие.

И принялся равномерно постукивать все еще болтающихся в его руках хулиганов головами. Раз пять-шесть стукнул, после чего аккуратно поставил на ноги и отпустил. Оба-двое рухнули как подкошенные.

– Ты смотри! – воскликнул Гоша, ни к кому особо не обращаясь. – Нас теперь больше стало. Вам, сударыня, которого оставить для развлечений и забав? Этого? Что, всех троих? Пойдемте тогда, ребята, подальше, чтобы в крови не испачкаться. Крови сейчас будет море.

От таких слов оставшиеся на ногах бандиты потеряли дар речи. А как только Гоша с Афанасием отошли в сторонку, да и Петя, оценив игру, сделал то же, хотя и подвинулся в другую сторону, и троица бандитов осталась со мной с глазу на глаз, им стало уже совсем не по себе. Еле сдерживая смех, я с ножом в руках шагнула к ним и гнусаво пропела ту самую песенку, которой пытался меня напугать блатной во дворе полиции:

– Ух, сколько я зарезала, сколько перерезала!

Ближайший ко мне хулиган отпрянул в сторону и оказался рядом с Петей, которого, похоже, считал на сей момент самым безопасным из нас, но Петя успел резко ткнуть носком сапога в его подошву, и он кувырком полетел в сугроб на обочине.

– Шухер[33], – еле слышно и очень жалостливо произнес один из двух оставшихся блатных. Он хотел крикнуть, вот только дыхание у него перехватило.

Этим двоим уж не оставалось иного пути, как бежать в ту сторону, где стояли Афанасий с Гошей. Мне даже показалось, что они непроизвольно желали спрятаться от меня за широкой спиной чемпиона мира. Афанасий, не особо напрягаясь, сграбастал их обоих на бегу и одного, можно сказать, подал Гоше.

– Подержи чуток!

– Еще чего, стану я его держать, – не согласился клоун, – пусть полежит.

Он сделал ловкую подсечку и поставил ногу на упавшее тело, как это любят делать охотники, фотографируясь с трофеями.

– А ты чего застыл? – спросил Афанасий последнего, поворачивая его лицом ко мне и слегка подталкивая в спину. – Иди к барышне, ей поиграться с тобой хочется.

Толчок был в самом деле легонький, но, сделав шаг в мою сторону, и этот представитель местной шпаны рухнул в снег лицом.

– Это еще чаво? – не понял Афанасий, склоняясь над неподвижным телом. – А-а-а! Вон чаво, обморок!